Экстремальное чтиво

Его обвиняют в убийстве жены! Но это же абсурд! Как он мог убить Степаниду, если в это самое время… Да, но если рассказать про Катеньку, то откроется его связь со студентками. С работы выгонят в два счёта, а это означает конец всего.

Жену, конечно, тоже жалко. Геннадий Олегович судивлением подумал о том, что за годы совместной семейной жизни, несмотря на всю её деспотию, как-то привык к ней. В-принципе, ему не за что было убивать её.

— Итак! — неожиданно произнёс лысый и Геннадий Олегович вздрогнул.

— Что? — вырвалось у него.

— Почему вы убили свою жену?

— Я не убивал!

— Что вы мне сказки рассказываете? — криво ухмыльнулся тот. — Мы же всё равно заставим вас говорить, и не таких мамонтов раскалывали.

— Я не виноват. — залепетал бедный ботаник. — Я нашёл её уже убитую.

— А откуда вы знаете, что её убили? — обрадовано спросил лысый. — Вот вы и попались.

— Н…не понял…

— Следователь вскочил, упёрся руками о стол и забрызгал слюнями Геннадию Олеговичу всё лицо.

— Чё ты мне тут целку корчишь, а?! Ты чё, не понял, где находишься, а?! Щас ты у меня в убийстве Ленина признаешься, сука!

— Я не убивал! — завизжал тот, утирая рукавом заплёванное лицо, — Не убивал я!

— А кто же тогда убил? А?! Кто, а?!

— Не знаю. Я вышел из кабинета, а она уже на полу лежит. Вызвал скорую, скорая вызвала вас. Они и не смотрели-то её, врач сказал, что трупов боится.

— А зачем её с места убрали? А?! Следы хотели замести, а?!

— К…какие следы?

— Чем ты её ударил? Где орудие убийства?

Геннадий Олегович вдруг глубоко вздохнул, выпучил глаза и рухнул под стол.

— Эй, я с тобой ещё не закончил, подлец! — крикнул ему следователь.

Ответа не последовало.

— Эй, хватит притворяться.

Зазвонил телефон.

— Тьфу, мать вашу! Какого чёрта?

Лысый схватил трубку.

— Да, слушаю! Как это? А вы куда смотрели, а? За что вам деньги платят, а? Да вас там всех под суд надо! Уроды!

Он бросил трубку, обошёл стол и носком ботинка пихнул неподвижное тело ботаника.

— Эй, мудило, вставай. Повезло тебе.

Но Геннадий Олегович почему то не торопился подавать признаки жизни. Он лежал, широко разинув рот, на лице застыла страдальческая гримаса.

— Эй, ты чего? — не понял лысый.

Пульс не прощупался, а зрачки никак не отреагировали на свет.

— Сдох, что ли? — испугался следователь. — Во дела. Чё ж теперь делать-то?

Он устало опустился на стул, потёр лысину и закурил.

Минут пять пуская дым, он неподвижно просидел в раздумьях, что ему делать с трупом. Странный день сегодня. Один труп сбежал прямо из морга, а другой, наоборот, сам пришёл к нему в кабинет и помер.

— Охренеть! — бросил он в сердцах и затушил окурок прямо об стол.

За покойника по головке не погладят. Надо бы спрятать того куда поглубже, пока не поздно. Впрочем, тот сам во всём виноват, нужно было сразу брать вину на себя. Глядишь, сидел бы сейчас живой и здоровый.

Он подумал ещё немного, потом решительно снял телефонную трубку и набрал номер.

— Алло, Михалыч? Здорово. Это я. Спасибо, спасибо, хорошо. И тебе тем же концом по тому же месту. Ха-ха! Слушай, у меня к тебе тут просьбочка одна есть. Да! Труп неопознанный надо пристроить. Ага, ага. Ну, ты же меня знаешь. Само собой. Только вечерком, попозже. Как стемнеет. Ну, спасибо, должен буду. Всё, пока.

— Фу! — отдулся он и вытер пот. — Что за жизнь такая?

Геннадий Олегович безучастно холодел на полу. Подорванное деспотией супруги сердце не выдержало и умерло.

— Ладно, пойду пообедаю. — сказал лысый и направился к двери. — А ты полежи тут пока.

Дверь закрылась. Наступила полная тишина.

Глава 14

— Куда мы едем? — спросил Иван.

— Как куда? — удивился Александр. — Ко мне, конечно. Надо же усопшую помянуть. Говоря короче, выпить необходимо. Особенно Наде.

— Ма-ма! — вновь включилась та.

Иван застонал.

— Ну чё ты заладила одно и то же? — выругался он. — О живых надо думать, а не о мёртвых. Распустила тут сопли, понимаешь!

— Я домой хочу, — вдруг заявила та. — Саша, отвезите меня домой.

— Тебе сейчас нельзя одной, — в озразил тот. — Хотя… если хочешь, я могу с тобой поехать.

Александра вскинула брови.

— Кобель! — фыркнула она.

— Чего?! Я, можно сказать, из лучших чувств, а ты!

— Знаю я твои чувства!

— А я твои знаю! Поняла? Меня всё это уже задолбало! Ванька!

Он повернулся к Ивану.

— Слушай, короче, езжай с моей женой ко мне, а я с твоей поеду.

— Как скажешь, — тут же согласился тот. — Всё равно я в похоронном деле не смыслю ничего.

— Во-во! Зато я очень даже смыслю. А ты пока Сашку покараулишь, чтобы не сбежала до моего приезда.

— Не сбежит, — пообещал Иван.

— Не сбегу, — сказала Александра.

— Ма-ма! — заревела Надежда.

Бандит удовлетворённо кивнул и велел:

— Колян, вези нас… Наденька, а где вы жили вместе с родителями?

Надежда всхлипнула, хрюкнула, но вопрос оставила без ответа. Тогда Иван, желая поскорее остаться наедине с Александрой, решил действовать сам.

— Я знаю, — сказал он, — Только надо развернуться, они на другом конце города жили. Поехали, Колян.

— Ага.

— А куда увезли папу? — опомнилась вдруг Надежда.