Экстремальное чтиво

Бандит подошёл к ней и обнял за плечи.

— Наденька, а вы от чего больше расстроились? — спросил он, видимо желая хоть как-то успокоить. — От того, что мама померла, или, что папа её убил и теперь его посадят?

— Это я во всём виновата! — запричитала она.

— Ну, это вы бросьте, — посоветовал тот. — Сейчас надо думать не о том, чего не воротишь.

— А о чём же?

— Ты чё не поняла? — взвился Иван. — Хоронить её надо! А кто будет? Папа в тюрьме. Я? Я — пас! Саньку она вообще никто. Так что, кроме тебя, некому.

— Как ты можешь так говорить? — в ужасе пролепетала Надежда. — Это же низко, гадко! Моя мама умерла, а ты! О, господи, я не могу в это поверить! Ведь она могла ещё жить и жить!

— Что бог ни делает, всё к лучшему, — философски изрёк Иван.

— Это точно! — поддакнул Александр, слишком уж любовно обнимавший плачущую подругу. — Ты вот бери пример с меня. Посмотри, сколько всего я лишился за последние дни и ничего, как видишь!

— Да вы что?! — взорвалась та. — Как вы можете такое сравнивать? Это же мама моя!

— Зато теперь ты вполне самостоятельная баба!

— Правда, Надь, — сказал Иван. — Вот ты сейчас море слёз прольёшь, станешь подавленной, грустной. Подурнеешь, перестанешь мужикам нравиться.

— А похороны я возьму на себя, — великодушно пообещал бандит. — Не впервой.

— Ага, — шмыгнула носом Надежда. — Закатаешь в бочку с цементом, да?

— Ну, почему же? — пожал тот плечами. — Ну, если так плохо, можно и по другому. Пойдёмте в машину, чего тут сидеть?

— Я не могу идти.

— Я помогу.

Александр обхватил её за талию и оторвал от заборчика, а Иван, недолго думая, взял жену за ноги и они вдвоём потащили её к "Мерседесу". Надежда горько плакала и заламывала руки. Впрочем, её горе было вполне объяснимо, ведь не каждый день папа убивает маму.

— Мамочка, как ты могла? Папочка, как ты мог? — раздавались её, пугающие зевак, крики.

Виктор Степанович уже вовсю кокетничал с Александрой, та опасливо косилась на Коляна, игриво смеялась и ненавязчиво отпихивала от себя шаловливые руки доктора.

— Ванька! — крикнкнул Александр, когда увидел, что тот уже заносит Надеждины ноги в салон. — Стой!

— Чего надо?

— Ногами вперёд нельзя!

— Поздно! Мы её уже через всю дорогу ногами вперёд протащили.

— А чё делать?

Иван со злостью сплюнул.

— Чё, чё! Потащили обратно!

Они дали задний ход и проделали весь путь заново. Надежда уже не понимала, что с ней происходит, ей было на всё наплевать.

Виктор Степанович, Александра и Колян с удивлением смотрели за странными метаниями двух друзей, которые сначала притащили Надежду к машине, потом зачем-то вернулись назад и, развернувшись, вновь пошли через дорогу.

— Вылезай! — прохрипел Иван освоившемуся было Толоконному, но тот только теснее прижался к Александре и оскалил зубы.

— Да ты кто такой? — пропищал он. — Ты с кем разговариваешь? Пошёл вон!

Иван бросил жёнины ноги на асфальт и схватил врача за шиворот.

— Ты чё, сука! — проорал он ему прямо в ухо. — Ты чё, не понял, в натуре? Освободи место, или я с тобой щас ещё про деньги потолкую!

Александр тоже не вытерпел, бросил Надежду на асфальт окончательно и подключился к изгнанию нахала из машины.

— Он ко мне приставал, когда вас не было, — сказала Александра. — Руки распускал.

— Что?!

Бандит ухватил врача за ногу и провёз сначала по порожку" Мерседеса", потом по бордюру и, наконец, швырнул рядом с Надеждой.

— Люди!! — крикнул Виктор Степанович. — Убивают!

— Молчи, козёл! — зашипел Иван.

— Маму убили! — вновь завыла Надежда.

— Кидай его в багажник! — приказал Александр.

— Подождите, не надо! — взмолился врач. При этом он слегка приподнялся и встал на колени. — Вы же без меня дорогу не найдёте!

— Куда?

— К Головкину! Психиатру!

— Нахрена нам сдался твой психиатр? Ты сам за всё и ответишь

Когда Иван открыл багажник, Виктор Степанович хотел было уже заорать благим матом, но, увидев направленный на него ствол, не посмел.

— Хорошо, хорошо! Я сам!

Он подскочил, как ужаленный. Никто не ожидал подобной прыти и ловкости от доселе вялого представителя медицинской братии. В то время, как Александр готов был спустить курок, Толоконный без посторонней помощи забрался в багажник и, мало того, сам же захлопнул крышку.

Отрешённо глядя в синее небо, Надежда молча лежала на тротуаре.

— Наденька, с вами всё в порядке? — спросил Александр и убрал уже не нужный пистолет.

— Оставьте меня все, — прошептала она. — Я хочу побыть одна.

— Здесь нельзя.

— Почему?

— Менты заберут в вытрезвитель.

— Мне всё равно.

— Что ты с ней вошкаешься? — нетерпеливо спросил Иван.

— А чё делать то?

— Грузить её в машину и валить отсюда!

— Правильно! С бабами разговор должен быть короткий!

Александр вновь обнажил оружие. Надежда оказалась понятливой.

Лысый следователь долго перебирал на столе всякие бумажки. Тупо глядя на его манипуляции, Геннадий Олегович чувствовал, как холодный пот струится по его спине. Ему было страшно. Нет, даже не страшно! Он испытывал такой нечеловеческий ужас, что, казалось, ещё немного и обморок выбьет из-под него табуретку.