Экстренная связь с машинистом

Л а р и с а. У меня ничего нет! У меня нет даже таланта! Поэтому я не могу сниматься в кино. Не могу давать людям то, чем сама не обладаю, понимаешь? И в театре я больше не могу. Я ведь слышу, слышу их закулисный шепот: жена режиссера, ей всегда все самое-самое, а по заслугам ли? По заслугам? Ты словно откупаешься от меня, предлагаешь лучшие роли, тебе жалко меня, жалко смотреть на меня, как я старею. Ведь, по мнению большинства труппы, я всего лишь «областная звездочка», не так ли? Травести, играющая Раневскую! Ну, скажи, скажи, что это не так! Молчишь, язык не поворачивается, потому что это правда!

Л ю л е ч к и н. Ты с ума сошла!

Л а р и с а. Нет, мой милый, я слишком здорова! (подходит к подносу, берет стакан, швыряет, но он не разбивается).

На стук вбегает Василиса.

В а с и л и с а. Что происходит?

Л а р и с а (обнимает Василису, порывисто целует в лоб). Все в порядке, ангел мой, все хорошо!

Л ю л е ч к и н. А я не считаю, что все хорошо! По-моему, тебе нужна медицинская помощь! (идет к телефону, пытается набрать номер, Лариса подбегает, обрывает шнур). Что за сцены ты здесь устраиваешь?!

Л а р и с а. Устраиваю?! Я? Да в этом доме ничего невозможно устроить! Потому что это несчастный дом, здесь живут несчастные люди, марионетки! Здесь даже посуда не бьется с некоторых пор!

В а с и л и с а (бросается к Ларисе). Мама, мама! Ну, не надо так!

Л а р и с а. Иди к себе!

В а с и л и с а. Я останусь!

Л а р и с а. Иди к себе!

Л ю л е ч к и н. И правда, Вася, иди к себе! Маме нужно отдохнуть, успокоиться.

Василиса нехотя уходит.

Л а р и с а. Ты не любишь ее! И никогда не любил. И меня тоже не любишь... У нас несчастливый брак, Лева.

Л ю л е ч к и н (поднося Ларисе стакан воды). Ты преувеличиваешь. Мы нужны друг другу. Столько лет вместе. Хочешь, я постелю тебе здесь?

Л а р и с а (чуть успокоившись). С чего вдруг такая забота? Нет, Левушка, из «ничего» невозможно сделать «нечто».

Л ю л е ч к и н. Можно попытаться. Тряхнуть, так сказать...

Л а р и с а. Можно, только нечем! Нечем трясти! Разве что собственной сединой, или пенсионным удостоверением.

Л ю л е ч к и н (вздыхает). И все-таки я надеюсь, что завтра все изменится.

Л а р и с а. Конечно! А теперь уходи.

Л ю л е ч к и н. Ты уверена? Может, тебе лучше...

Л а р и с а. Когда тебя нет. Уходи!

Люлечкин уходит. Свет гаснет, музыка. Далее следуют пять-шесть «точек» с периодическим затемнением на секунду, как в самом начале действия, только вместо Ларисы и Чехова на сцене Чехов и Люлечкин. После финальной «точки» появляется Лариса, Чехов и Люлечкин исчезают. Это происходит в том же темпе, быстро и четко. Ларису освещает один прожектор, луч которого исходит сверху.

Л а р и с а. Нет, мне не страшно! Совсем не страшно... Ведь это игра, лицедейство... Паяц истекает клюквенным соком, Коломбина плачет нарисованными слезами... Какое нелепое ремесло – полжизни играть чужие жизни, чужие роли, вникать в их обстоятельства, а своей так и не понять! Как я устала! Если б вы знали, как я ненавижу театр, эту половину своей жизни! Я никогда не была цельным существом, я даже актриса наполовину, я – полуактриса... Полумать, полужена... (пауза). Нет, Левушка, ты все-таки поставишь «Елизавету Бам»… (постепенно входя в образ Елизаветы). «Сейчас, того и гляди, откроется дверь, и они войдут... Они обязательно войдут, чтобы поймать меня и стереть с лица земли. Что я наделала? Если бы я только знала... Бежать? Но куда бежать? Эта дверь ведет на лестницу, а на лестнице я встречу их. В окно? (подходит, смотрит в окно.) У-у-у, высоко! Мне не прыгнуть! Что же делать?.. Эй! (пауза). Чьи-то шаги! Это они. Запру дверь и не открою. Пускай стучат…»

Затемнение. Раздается стук в дверь, он постепенно нарастает, делается все громче и ритмичнее. Потом этот стук слышен под музыку, затем резко обрывается. Луч прожектора освещает окно с полуоткрытыми жалюзи. Звучит куплет песни «Посвящение артистам».

Занавес

2006

_____________________

*Текст пьесы «Елизавета Бам» Даниила Хармса

DVARИ

пьеса в двух действиях

Действующие лица: