Экстренная связь с машинистом

Б л о к. Майк, давайте поговорим...

М а й к и н. О чем?

Б л о к (усаживаясь на пол спиной к будке). А разве нам не о чем поговорить?

М а й к и н. О договоре не буду. Поговорим об искусстве. Что вы думаете про балет?

Б л о к. Про балет?!

М а й к и н. Да. Вы ведь что-то про него думаете?

Б л о к. Конечно! Я очень часто думаю про балет. Я как раз сегодня подумала, что важнейшим из искусств для нас является не кино, а балет! (удивляется тому, что сказала).

М а й к и н. Почему? (Майкин выходит из будки).

Б л о к. Ну, потому что это красиво, изящно...

М а й к и н. И все?

Б л о к. Нет. Потому что танец – это единственный жанр, который невозможно подделать.

М а й к и н. То есть как?

Б л о к. Ну, так! Например, художником можно стать ровно за одну минуту. При этом совершенно не обязательно уметь рисовать – нужно просто разбрызгивать краски, называя это каким-нибудь красивым и туманным словом, желательно, чтобы оно заканчивалось на «изм» – ну, так сложилось исторически, например – неоатлантизм. Можно писать книги, совершенно не заботясь о стиле и грамотном изложении материала. Можно сочинять музыку с помощью компьютера, не зная ни одной ноты, и при этом называть себя композитором. Можно делать отличные снимки и быть фотохудожником, всего лишь имея удачный фотоаппарат. Можно даже снимать кино и ставить спектакли, не будучи профессиональным режиссером. И только танцовщиком просто так, без труда, стать невозможно! Потому что это процесс не сиюминутный. Понимаете?

М а й к и н. Понимаю... А что такое неоатлантизм?

Б л о к. Какой еще неоатлантизм?!

М а й к и н. Но вы же сами только что сказали это слово.

Б л о к. Господи! Да откуда я знаю! Я же просто так сказала, для примера. Нет такого слова.

М а й к и н. Жаль... А мне понравилось. А можно я себе это слово возьму?

Б л о к. Зачем?

М а й к и н. Ну, не знаю... Это будет мой стиль в искусстве.

Б л о к. Да, пожалуйста!

М а й к и н. Скажите, а сколько денег мне заплатит ваш продюсер?

Б л о к. Думаю, нисколько.

М а й к и н. Почему? Я ведь отдал свою музыку!

Б л о к. Но вы же отказались оформлять отношения юридически.

М а й к и н. Да... А как вы думаете, этих денег хватило бы, чтобы выкупить карусель?

Б л о к. Полагаю, этих денег хватило бы на две карусели.

М а й к и н. Может, мне стоит подумать?

Б л о к. Не знаю... Попробуйте.

М а й к и н. Интересно: а на маленькую студию мне бы хватило?

Б л о к. А зачем вам студия? Вы можете записываться у нас. На студии моего мужа.

М а й к и н. Правда? Тогда я готов. Давайте договор!

Б л о к (отдавая бумаги). Пожалуйста!

М а й к и н (подписывая). А когда я получу гонорар?

Б л о к. Завтра. Я привезу аванс. А сейчас мне пора. (целует Майкина, уходит).

Некоторое время Майкин пребывает в одиночестве. Он ходит вокруг карусели, гладит ее, протирает носовым платком и т.д. Появляется Одиллия.

О д и л л и я. Чем ты занят?

М а й к и н. Да, так, ничем. Мыслями...

О д и л л и я. И о чем твои мысли?

М а й к и н. О новой опере... Вернее, нет! Скорее всего, это будет мюзикл! Мои мысли слишком запутаны... Я только что подписал договор с продюсером. Но это не главное. (берет Одиллию за руку). Я столько хочу рассказать! Ты будешь меня слушать?

О д и л л и я. Конечно! Я уже тебя слушаю.

М а й к и н. Мне так скверно жилось без тебя! Как в аквариуме вверх ногами, я все время боялся упасть. Без твоей поддержки. Без твоего печального голоса, прекрасного тела, и редкого имени. Без твоих отражений в серванте. Без полуночных бесед за чашкой чая... Кстати, ты ужасно готовила, но я привык, потому что когда ты резала лук, ты чудесно пела. Чтобы не плакать. Ты уходила каждый день сжигать свои мосты и подмостки, и однажды ушла навсегда... В белом платье по красным листьям. Ты ушла, а я до сих пор жду твоего возвращения. Почему ты ушла?

О д и л л и я. Какое это теперь имеет значение? Прошла целая вечность.

М а й к и н. И все же?

О д и л л и я. Потому что мы были все время втроем: ты, я и твой тамагочи, которого каждый день приходилось кормить, поить, выгуливать и развлекать танцами.

М а й к и н. Но это мой долг. Мы в ответе за тех, кого приручили.

О д и л л и я. Пожалуй... И как поживает твой маленький друг? Все так же пищит через каждые два часа?

М а й к и н. Он умер. Я похоронил его у пятой березы, в роще...

О д и л л и я. Мои соболезнования...

М а й к и н. Ты никогда его не любила. И меня заодно...

О д и л л и я. Неправда, Майк. Все это неправда. Я любила тебя, хотя ты всю свою жизнь ходишь по кругу. Ты карусельщик. Просто я не могу вращаться вокруг столба, жить в будке и трахаться в клумбе. Я хочу двигаться прямо и никуда не сворачивать. И тамагочи здесь совсем не причем.

М а й к и н. Тогда почему ты ушла?

О д и л л и я. По глупости. Я все в этой жизни делаю по глупости. От недостатка ума, если хочешь.