Экстренный номер

Девушка продолжала молча набирать текст. Пенни кашлянула, прочищая горло. Наконец незнакомка сняла свои очки, усыпанные стразами, и смерила Пенни взглядом. У нее были брови как у знаменитостей, и на ее замшевой коричневой жилетке болталась бахрома в фут длиной.

– Где Джуд? – спросила девушка так, словно Пенни тут работала.

– Э-э-э, я не знаю.

Девушка закатила глаза и вернулась к своему мобильному.

Пенни сверкнула глазами и снова пожалела, что ненавистью к людям нельзя их испепелять.

Возможные реакции на возможное вторжение незнакомки, которая может оказаться маньячкой и, возможно, прячет под шляпой выкидной нож:

1. Подраться с ней.

2. Закричать и выдернуть у себя клок волос, чтобы показать, что ты еще более сумасшедшая и с тобой лучше не связываться.

3. Представиться и узнать больше.

4. Игнорировать ее.

Неудивительно, что Пенни выбрала путь наименьшего сопротивления. Она вынула из чемодана косметичку с туалетными принадлежностями и направилась прямиком в ванную. Ванная была размером с чулан. Можно было помыть голову, сев на унитаз и наклонившись в душевую кабинку. Пенни положила косметичку на бачок, поняла, что так на нее может случайно плеснуть мочой при сливе, и переложила ее на край раковины.

Из другой сумки с припасами она вынула рулон туалетной бумаги, занавеску для душевой без микробов, подставку для зубной щетки, в которой не станет скапливаться вода на дне, новенький коврик для душа и полотенца. Пенни распределила все в точности как нужно. Туалетная бумага была повешена правильно (хвостом сверху, конечно; хвостом снизу вешают убийцы).

Закончив, она промаршировала обратно в комнату и перешла к третьему варианту.

– Я Пенелопа Ли. Можно просто Пенни, – сказала она, протягивая незнакомке руку.

Девушка встала и с недовольным видом рассматривала руку Пенни, пока та не была вынуждена ее опустить. Глаза Пенни находились на уровне груди девицы (поэтому первый вариант отпадал).

– Мэллори Слоан Киддер, – сказала она, не отрываясь от телефона. – Хотя я сейчас меняю имя на Мэллори Слоан. Профессионально.

У Мэллори были симметричные стрелки на глазах, полные бедра и острые металлические ногти. Пенни не знала, что значит «профессионально».

– Я актриса, – коротко сказала Мэллори Слоан (ранее известная как Киддер). Она снова села и скрестила ноги. Она вернулась к набору текста, ногти ее яростно отстукивали чечеточный ритм. – Я выступала в театре офф-офф-офф-Бродвей[6].

Пенни задумалась о юрисдикции театров офф-офф-офф-Бродвей. Вероятно, это не имело никакого отношения к настоящей улице Бродвей в Нью-Йорке. При достаточном воображении, добавлении приставок и дефисов театр на углу улиц Ист Сезар Чавес и Чикон тоже может сойти за офф-Бродвей.

– Э-э-э, круто, – сказала Пенни.

Мэллори подняла палец, сообщая, что нужно подождать.

– Я пишу Джуд, – сказала она, – твоей соседке по комнате.

– Здорово.

– Знаешь, мы с ней лучшие подруги. – Тук-тук, тук-тук-тук. – С шести лет.

Пенни закатила глаза – быстро, чтобы эта великанша не надрала ей задницу.

– Все в порядке?

Мэллори снова подняла палец. Пенни задумалась, какое усилие потребуется, чтобы сломать его в трех местах.

– Джуд хочет, чтобы мы с ней встретились в кофейне на Дрэг.

Должны быть правила о том, когда не стоит отправляться в новое место с незнакомкой. Откуда Пенни знать, может, ее новая соседка по комнате и эта раздражающая девица – «лучшие подруги» по форуму фетишистов, специализирующихся на том, что нарезают азиатских девочек на хот-доги. Все это так типично. Пенни всего десять минут провела в колледже и уже стала третьей лишней.

– Пойдем. – Мэллори принялась собирать вещи, а потом посмотрела на медлившую Пенни как на дуру. – Слушай, у них есть пончики.

Пенни подхватила рюкзак.

Возможно, Мэллори Слоан Киддер и была стервой, но довод она привела убедительный.

Сэм

Джуд улыбалась Сэму. Сэм улыбался Джуд. Улыбка Джуд была симпатичнее, чем улыбка Сэма.

Сэм помнил, как Джуд впервые улыбнулась ему. Это случилось в рождественский день десять лет назад. Открывая дверь, Сэм был раздражен. Мало того что его заставили надеть штаны, которые кололись и собирались в паху, так вдобавок мама, Брэнди Роуз, велела нацепить галстук.

– Надень галстук, – сказал она вот так просто. У нее в волосах были бигуди, и она пахла парфюмом, который таинственным образом появился в стеклянном флаконе-капельке на полке в ванной.

– Поторопись. – Мать шлепнула Сэма по руке, протискиваясь мимо него в смехотворно узком коридорчике.

Сэм проводил ее взглядом до кухни и попытался увидеть ее так, как видели мужчины: как женщину. Брэнди Роуз выглядела измученной. Лопнувшие сосуды вокруг носа она запудрила толстым слоем, и это ее старило.

– Какой еще галстук? – крикнул ей Сэм.

За все одиннадцать лет его существования никому и в голову не пришло купить ему галстук.