Экстренный номер

– Чувак, – поник Фин, – пожалуйста, скажи мне, что ты не встречаешься снова с этой вруньей. Не, я понимаю, – вскинул он руки, – она горячая штучка, но когда вы разбежались в прошлый раз, я не был уверен, что переживу это.

Сэм проигнорировал все упоминания о «величайшей любви в своей жизни».

– Сэм, ну в самом деле, тебе так долго было плохо, – сказал Фин. – У тебя пар из ушей валил, чувак.

– Пончики не для нее, – отрезал Сэм.

Фин повесил свой рюкзак, надел фартук и покосился на сетку с неудачными пончиками.

– Можно эти прикончить?

Сэм кивнул, и Фин проглотил неровный пончик в глазури одним махом.

– М-м-м, – сказал он, засовывая в рот половину второго. – Они для нее все равно слишком хороши.

Пенни

Наступил важный день. Пенни подумывала, не погрустить ли. Все должно быть горько-сладким, не так ли? Уезжать из дома в колледж – это «важное событие». Она поморгала, надеясь на влагу на глазах, но безуспешно. Все равно что пытаться чихнуть, когда не чихается, или чувствовать щекотку слишком глубоко под кожей. Колледж казался нереальным, теоретически недостижимым. Даже процесс подачи заявки как будто происходил с кем-то другим. Невозможно было представить, что за заполнением форм и написанием сочинений что-то последует. Она подала документы только в одно место – Университет Техаса в Остине – и была принята. По закону. Туда принимали всех из верхних десяти процентов студентов техасских школ.

Новый телефон Пенни чирикнул с кровати. Писал Марк.

Удачи, детка! Напиши мне, когда доберешься!

Пенни перевернулась на спину, улыбнулась и задумалась, что ответить. Экран под ее пальцами сиял так чудесно. Господи, ее телефон был прекрасен. Розовое золото в черном силиконовом чехле с надписью «Неважно, неважно, неважно» – пожалуй, самая классная вещь, которой она когда-либо владела.

Она стерла пятно от пальца футболкой. Этот телефон слишком красивый, чтобы осквернять его обнаженкой. Особенно с разрешением 2436 на 1125 пикселей при 458 ppi. Пенни отправила в ответ банальный смайлик.

Она спустилась вниз. В ее комнате на стенах ничего не было, но все остальные поверхности в доме Селесты, как и в ее машине или в офисе на работе, были покрыты памятными безделушками.

По мнению Пенни, ее мама не очень походила на маму, тем более на азиатскую маму. И не только потому, что одевалась как фэшн-блогер и была моложе остальных мам. Селеста не проверяла, сделала ли Пенни домашнее задание, и не заставляла ее заниматься фортепиано. Ладно, может быть, представление Пенни об азиатских мамах пришло из фильмов, но в ее жизни было мало азиатов, и особенно корейцев. Пенни носила корейское имя, но и оно было фальшивкой: Пенни (даже не Пенелопа), написанное фонетически корейскими иероглифами, так что на самом деле оно ничего не значило.

В трехлетнем возрасте она с мамой ездила навестить бабушку и дедушку в Сеуле, но тогда Пенни была очень маленькой, чтобы что-то запомнить, а больше они туда не ездили. Тем не менее Селеста обустроила у себя дома корейский уголок, словно алтарь. Там стояли флаг Кореи и заключенный в рамку плакат Олимпийских игр 1988 года с мультяшным тигром – символом Игр. Там же стояла маленькая ламинированная фотография поп-звезды Райна в белом костюме, сделанная еще до того, как он пошел на обязательную службу в армию. Когда Энджи впервые пришла к ним домой, то спросила, не ее ли брат на фото.

В их доме повсюду были расставлены снежные шары, Эйфелевы башни всех размеров, висели репродукции «всемирно известных картин» в рамках: две – «Звездной ночи» Ван Гога (одна из них – на кухонном полотенце), кувшинки Моне и несколько размытых балерин Дега. Пенни называла это все «искусство для магнитов на холодильнике». Все, что вы видели столько раз, что могли бы представить, как закатывают глаза рабочие на фабрике в Китае, которым приходится все это штамповать.

Единственным сувениром, который Пенни ценила, была фотография ее родителей. Пенни бережно завернула рамку в футболку и уложила в рюкзак, чтобы взять с собой в колледж. У нее это было единственное их фото и, возможно, единственное существующее; для Пенни оно представлялось сокровищем и служило источником пятидесяти процентов материалов в ее досье на отца. В остальном досье включало следующие факты:

1. Отец и мать Пенни встретились в боулинг-клубе, в процессе свиданий с другими людьми.

2. У ее отца была очаровательная попка (по словам Селесты), потому что в школе он играл в бейсбол.

3. Они были неразлучны. Конечно, пока не разлучились.

4. Он тоже был корейцем!

5. Звали его Дэниэл Ли, и, насколько Пенни было известно, он жил не то в Орегоне, не то в Оклахоме. Хотя это мог быть и Огайо. В общем, где-то на «О».

6. В этих трех штатах в общей сложности жило 315 Дэниэлов Ли. Вероятно, сколько-то из них были белыми или чернокожими.