Экстренный розыскъ

– Однако время позднее, пора ложиться,– широко зевнув, произнес Антон.– Девоньки, гостям нашим постелить не забудьте.

В небольшом с виду доме оказалось неожиданно много комнат. От массы новых впечатлений Тихон не мог заснуть. Увидев, что Митрич тоже не спит, он спросил:

– А почему Семафор так ходит, будто его ноги не держат?

– Это от кандалов, пять лет он в них проходил. Они тяжеленные, походку меняют, мышца дряблеет, и кости тонкими становятся. Ему и в городе появляться нежелательно, любой мало-мальски грамотный сыскарь враз кандальника по походке срисует.

***

Подойдя к своему двору, Авдей остановился, готовый к тому, что чугунка не увидит. Собравшись с духом, он толкнул дверь и остановился на пороге. Комната изменилась. Хотя все вещи были на месте и везде был идеальный порядок, она казалось не жилой.

Авдей огляделся вокруг, и остановил взгляд на печной полке… Чугунка не было. Быстро обыскав комнату с тайной надеждой, что Дарья все-таки убрала его в более укромное место, он все понял, тяжело опустился на лавку и, обхватив голову обеими руками, глухо завыл. Только сейчас в полной мере Авдей ощутил всю горечь утраты. Если бы его в этот момент спросили, о чем он больше скорбит: об убитой беременной жене или награбленных сокровищах, он не смог бы ответить.

Посидев около получаса и немного успокоившись, он вновь уже более внимательно осмотрел горницу и окончательно убедился, что чугунок исчез.

Авдей никогда не курил в хате, но сейчас скрутил козью ножку. Однако сразу вышел на крыльцо, присел и задумался, глубоко затягиваясь крепким самосадом. Мысли перескакивали с одной на другую, и ничего путного в голову не лезло.

Докурив, он встал и пошел в правление, где находился кабинет станового пристава. Когда он вошел, Лавр Павлович встал из-за стола, сделал пару шагов навстречу и, приобняв за плечи, сказал:

– Мужайся, Авдей… все равно надо жить, как бы погано на душе не было. Время – хороший лекарь, ты еще молодой… Бог даст, один старость не встретишь. Дарья – чудесная женщина была, Царство ей небесное!

Лавр знал, что ему предстоит этот разговор и заранее подготовился. Про себя он твердо решил, что ни в коем случае он не будет говорить о том, что несчастную перед смертью пытали, и не упомянет о беременности. Конечно же, он опасался, что Авдей узнает подробности от вездесущих баб, но тут уж на все воля Божья.

– Похоронили супругу достойно, вся станица была,– продолжал Лавр и спросил:– На кладбище еще не сходил?

– Нет, – ответил Авдей и тут же спросил: – Как она умерла?

– Сразу, – твердо ответил становой пристав и про себя добавил: «Прости, Господи, за ложь, во благо человека творю ее». А вслух сказал: – Она стояла у кровати, готовилась ко сну. Тихо сзади подошли и ударили по голове, она и понять ничего не успела.

– А кто мог это быть? В станице таких душегубов вроде не было?

– Не было и нет, – ответил Лавр Павлович. – Думаю, залетные. Ищем их и обязательно найдем.

О своих подозрениях в интересах дела он решил не распространяться.

– Надо бы опросить его, а протокол к делу приобщить, – вдруг подумал он. – Присядь, Авдей, поговорить надо.

– Под протокол?

– Смотри, какой грамотный, – улыбнулся пристав. – Порядок такой…Ты был дома, что-нибудь пропало?

– Чему там пропадать? Ничего такого, из-за чего человека жизни лишать, не было. Так, тряпье и барахло, как в любой хате.

– А конфликт, то есть ссора, с кем-нибудь была? Может, кто отомстить решил?

– Нет, ну, пару лет назад, в трактире на Пасху Федору по уху съездил, кто за это на такое дело пойдет? Если на Руси из-за кабацких драк жен резать станут, рожать некому будет.

– Тоже верно, – задав еще несколько ничего не значащих вопросов, Лавр Павлович дал подписать протокол и спросил.– Здесь останешься?

– Нет, в город подамся… здесь не смогу, может, потом…

– За домом пригляд нужен, пустой будет стоять – быстро обветшает.

– Ничего, Гаврила с Еленой присмотрят.

– Как тебя в городе найти?

– Не знаю еще… Может, на котельный к Гуснику48 устроюсь или к Аведову49 на маслобойню, еще товарищ на гончарно-трубный завод звал, который около Дубинского рынка… без работы не останусь.

– Хорошо. Если вдруг что вспомнишь, сообщи. Зайдешь в любой полицейский участок к дежурному, они знают, что делать.

– Пойду я, – сказал Авдей, поднимаясь. – Хочу до темноты на кладбище зайти и на станцию успеть.

– До свидания, – произнес пристав. Он встал, и, пожимая руку, добавил:– Помни, жизнь продолжается, хотим мы этого или нет.

Авд ей кивнул на прощание и вышел на улицу.

Когда дверь закрылась, Лавр Павлович облегченно вздохнул, сел и с удовольствием закурил, радуясь, что тяжелый разговор окончился.

Кладбище было недалеко, почти сразу за околицей. Подойдя к воротам, Авдей перекрестился и вошел за ограду. Он, конечно, не знал, где похоронена Дарья, но предполагал, что она будет лежать рядом с бабушкой, и не ошибся.

Еще издали он увидел свежий холмик со светло-желтым крестом, полностью засыпанный еще не успевшими завять цветами.