Экстрим на сером волке

— Дай посмотрю, — Катя схватила листочек. — Ну и ну! Они нас обсчитали!

— Где? — удивилась Машка.

— Вот, смотри, — сразу оживилась Катя. — Я пила чай без сахара, он стоит по меню тридцать рублей, а с нас взяли на пять целковых больше. Эй, девушка!

Не успела хлопающая глазами Машка сориентироваться в ситуации, как тихая, казавшаяся апатичной Катя развила бурную деятельность. Сначала она отчитала официантку.

Та робко отбивалась.

— Простите, но у нас в ассортименте нет несладкого чая. За тридцать рублей подают напиток из пакетика, вы же пили из чайника, он стоит на пятерку дороже.

Сахар мы приносим всегда.

Но Катя не остановилась. Она потребовала администратора. Маня не нашла ничего лучше, как удрать в туалет. Когда она, надеясь, что скандал завершился, вернулась назад. Катя аккуратно отсчитывала рубли.

— Вот, — протянула она Мане горсть мелочи, — забирай и уходим. Раз обсчитывают, незачем им чаевые оставлять. Еще неизвестно, как тут с порциями химичат! Написано: суп, двести граммов. Что-то мне кажется, в тарелку не столько налили. Конечно, тебе лучше меньше есть, но, с другой стороны, ведь деньги заплачены!

Вот тут бесконечное Машкино терпение лопнуло.

— Ты ведешь себя неприлично! — воскликнула она. — В кафе принято оставлять чаевые.

— Сюда глянь, — не сдалась Катя и ткнула пальцем в меню. — Читать умеешь? Вот! «Вознаграждение официанту не обязательно, но оно приветствуется»! Не обязательно! Пошли! Не фига им платить.

И тут Машка потеряла остатки воспитания.

— Сама ступай, куда хочешь! — заорала она. — Я тут останусь!

— Недоела? — прищурилась Катя. — Или вновь проголодалась? Маня схватила чайник с остатками заварки, Катерина ужом скользнула к двери, официантка удержала постоянную клиентку за плечо.

— Не надо, Машенька, с такими людьми лучше не связываться, — посоветовала она.

Катерина исчезла, а обслуживающий персонал кафе принялся утешать Маню, отчего ей стало совсем худо.

— Извини, мусик, — сказала она сейчас, — больше с ней никуда не пойду и общаться не желаю!

— Кате некуда деваться, — тихо ответила я, — у девочки лишь два варианта: жить у нас или отправиться в интернат. Пойми, милая, если здесь, в Ложкине, начнется война…

— Я же не гадина, — перебила меня Маня, — пусть остается, никто с Катериной лаяться не станет. Понимаю, что в интернате плохо. Особняк большой, комнаты наши на разных этажах. Я согласна вежливо с ней здороваться и все такое, но дружить не хочу.

Я кивнула.

— Хорошо. Только учти, на фоне стресса некоторые люди совершают глупые поступки. Вполне вероятно, что Катя абсолютно нормальная девочка, просто на нее самым ужасным образом подействовала смерть Сони. Сначала у Кати погибает в авиакатастрофе вся семья, потом умирает тетя, заменившая ей мать. Слишком много несчастий свалилось на бедного ребенка, тут и у взрослого крыша поедет.

В глазах Машки мелькнула жалость.

— Ладно, — пробормотала она, — может, ты и права. Хотя мне больше в любимое кафе нечего соваться, очень стыдно.

— Погоди! — дошло до меня с опозданием. — Так Катя осталась в городе? Надо ей срочно позвонить!

— Здесь она, — вздохнула Маша. — Сразу после меня приехала.

Я спустилась на первый этаж, пошла в спальню, распахнула дверь и услышала характерный звук, что-то типа «ку-ку». У Кати работала «аська» [3].

Услышав мои шаги, Катя моментально выключила компьютер и мрачно спросила:

— Что случилось?

— Ничего, мой дружочек! Просто я хотела узнать, как твои дела?

— Нормально.

— Не устала?

— Нет.

— По телику сериал идет, — суетилась я, — пойдем в гостиную?

— Нет.

— У тебя голова болит?

— Нет.

Я окончательно растерялась.

— Может, ты чего-то хочешь?

— Да.

— Говори скорей, я все сделаю!

— Оставьте меня в покое.

Я попятилась.

— Извини, не поняла…

— Чего особенного? — прищурилась Катя. — У вас в семье люди друг к другу постоянно пристают. В комнаты без стука вваливаются, орут, по кафе таскаются, чаем без конца наливаются…

— Да нет, — я попыталась почему-то оправдаться, — все работают, наверное, поэтому очень любят в редкие минуты отдыха пообщаться.

— Меня колбасит от этого слова, — скривилась Катя. — Пообщаться! Фу! Я предпочитаю посидеть в одиночестве, почитать, поиграть в комп.

— Но..

— Учебный год я закончила на одни пятерки, имею право отдохнуть!

— Мы…

— Вас бесит мое неучастие в посиделках? Я обязана торчать по вечерам в гостиной и лыбиться?

— Нет, конечно. Просто мы хотели развлечь тебя.

— Не надо. Я не маленькая, — отрубила Катя и повернулась ко мне спиной.

Я топталась у двери, не зная, как поступить. Внезапно Катя крутанулась на кресле.

— Большое спасибо, что взяли меня к себе. В интернате я бы умерла!

— Ерунда, — улыбнулась я, — наш дом большой, а ешь ты как птичка.

Катя мрачно кивнула.

— Угу. От меня никаких хлопот. Учусь на «отлично», не курю, не колюсь. Главное, не приставайте, и я вас не обременю. А потом, в восемнадцать лет, рассчитаюсь, и мы простимся.

— Ладно, — снова растерялась я, — скажу своим, чтобы тебя не трогали.

— Буду очень благодарна, — кивнула Катя.

— Если захочешь в город, то…

— Спасибо, нет нужды.

— Будешь все лето сидеть в комнате?