Экстрим по праздникам

— Кстати, Марина, у меня есть одна знакомая, которая поможет вам устроиться на работу. Могу вам дать ее координаты.

Марина с недоверием посмотрела на меня.

— А вы уверены, что она захочет мне помочь? Если она узнает, кто я такая, то наверняка откажется. Тем более что я еще и пью.

— Не откажется. Я ее очень хорошо знаю. А от алкоголизма вас можно вылечить, сейчас столько всяких методов. Вы только обязательно позвоните. Запишите ее телефон.

Я продиктовала номер своего мобильника. Мне действительно захотелось сделать что-то полезное для Марины, попытаться изменить ее жизнь, а не просто дать ей денег. Мне было больно думать о том, что скоро она совсем опустится и тогда уж точно никто не протянет ей руку помощи.

А ведь, по сути, она еще молода, вся жизнь впереди…

Пельмени тем временем сварились.

Марина нарезала салат из помидоров и огурцов, которые я купила на базарчике около супермаркета. Мы сели за стол. Она уже не спрашивала, буду я пить или нет.

Просто не наливала мне и все. Я решила плавно перевести беседу в нужное мне русло:

— Марина, а вы покажите мне свои фотографии. Вы мне очень понравились.

С вами интересно общаться, хотелось бы посмотреть, какой вы были в детстве, да и вообще. Сергей мне о вас немного рассказывал.

— Ой, да там ничего интересного! Я их, правда, сама давно не видела. Ладно, давайте глянем вместе.

Она ушла в комнату и вернулась с тремя маленькими пухлыми альбомчиками.

Села рядом со мной, и мы начали просмотр.

Детские фотографии меня, если честно, совсем не интересовали, поэтому с первым альбомом мы покончили достаточно быстро. Дальше было интереснее.

Круг общения Марины был настолько узок, что на всех фото лица встречались одни и те же. Например, я узнала, как выглядят Катя — бывшая хозяйка, на которую работали Лина и Марина, и другие «девочки». Кстати, подбирала Катя своих «сотрудниц» словно на конкурс красоты — почти все девушки были высокими, стройными, фигуристыми. Пару раз промелькнула Лина. На некоторых фотографиях Марина была снята с симпатичным молодым человеком. Я решила, что это и есть господин Овчинников, но решила на всякий случай промолчать. Уж больно разным он был на всех фотографиях. Оказалось, что я не ошиблась.

— Узнали Сережку? Красивый был, правда? Это мы с ним в Грецию ездили.

А это мы в Египте. Он еще в Испанию собирался меня свозить, я так о ней мечтала.

Но мы с ним поругались к тому времени.

Жалко, конечно, но прошлого не вернешь.

Разбитую вазу, как говорится, не склеишь.

Одним словом, второй альбом мы просмотрели немного медленнее, чем первый.

А третий преподнес нам сюрпризы. Именно нам, обеим.

— Ой, — Марина взяла альбом в руки и начала быстро его перелистывать. — А где фотографии? Я же их сюда сама клала.

Она несколько раз просмотрела альбом, потрясла его и удивленно посмотрела на меня.

— Какие фотографии? — в свою очередь, вытаращила на нее глаза я.

— Да были у меня тут фотографии с моего дня рождения. Меня ближе к вечеру один фотограф поздравить зашел, Витька Карпов. Может, слышали о таком? Он сейчас считается в Тарасове модным фотографом, а тогда только начинал работать. Мы все немного в тот вечер перебрали, и он предложил нам фотки сделать. Сначала просто фотографировались. Потом мы ему стали голыми позировать. Я, Линка Малахова, Светка Потапова. Потом еще выпили и сдуру тут такую оргию устроили! Я парней знакомых на день рождения наприглашала. Форменная групповуха получилась.

А Витька все фотографировал. Две пленки нащелкал и мне отдал. Пленки потом эти я нечаянно испортила, и пришлось их выкинуть, но фотографии кое-какие я успела сделать. Вот и оставила себе на память.

Приятно все-таки иногда вспомнить, какие мы в молодости были.

— А куда вы пленки выкинули? — спросила я, и сердце мое учащенно забилось. Может, их Колюня нашел, а может, еще кто?

— Так я их сожгла. Когда со старой квартиры переезжала, то все старье вытаскивала во двор и сжигала, чтобы сюда не тащить. У нас все соседи так сделать решили. Ну и кострище получился! А испортила я пленки по неосторожности: решила рюкзачок кожаный постирать, а они в нем были, я и не заметила. В общем, сначала я рюкзак в порошке стиральном на ночь замочила, а потом еще и на солнышке посушила. А когда все же пленки обнаружила, подумала, что фотографии с них все равно теперь не получатся. Вот я их в тот костер прощальный и бросила. Причем я так специально сделала: вдруг их кто чужой найдет, а сейчас что только не восстанавливают. Там ведь такие кадры были…

Я облегченно вздохнула и прикрыла глаза. Значит, Колюня блефовал. Не было у него никаких пленок, только одни фотографии. Это уже радовало. Оставалось теперь найти их у него и забрать.

— А много фотографий украдено? — уточнила я.

Марина быстро посчитала пустые странички и сообщила:

— Четырнадцать штук.

Если Коля отдал мне одну, значит, у него должно оставаться еще тринадцать.

Я надеялась, что они лежат у него дома.

— А кто к вам заходил за это время?

— Да кто ко мне может зайти? Толкачевы только и приходят. Это те соседи, про которых я вам говорила. Больше никто.

— А сами вы к ним в гости не ходите?