Эксцессия

Дрон Сисела Ифелеус услышал, как где-то далеко кричит человек; затем по электромагнитным волнам дико заметался голосовой сигнал, схожий с тем, что звучал в воздухе, и почти сразу же сменился неразборчивым, булькающим хрипом статических помех. Человеческий вопль, донесшийся по воздуху, перешел в визг и стих. Электромагнитный сигнал тоже прекратился.

Со всех сторон брызнули импульсы излучения, лишенные информационной компоненты. Инерциальное поле корабля неуверенно колыхнулось, выровнялось и успокоилось. По трапу промчалась нейтринная волна. Шум улегся. Электромагнитное бормотание унялось; корабельные двигатели и основные системы жизнеобеспечения отсоединились от сети. Весь спектр электромагнитного излучения на борту лишился смысла. Вероятно, битва теперь шла за внутреннее корабельное ядро ИИ и запасное, фотонное.

Потом энергетический импульс, пролетевший по многоцелевому кабелю в задней стенке, принялся дико осциллировать, но вскоре перешел в ровный и совершенно непонятный сигнал. Закрепленный на конструкционной опоре комплекс камер наблюдения активировался и стал сканировать окружение.

«Неужели все так быстро кончилось?»

Укрывшийся во тьме дрон предположил, что, возможно, уже слишком поздно. Ему полагалось ждать, когда вражеская атака достигнет фазы плато, когда агрессор решит, что подавление последних островков сопротивления – лишь вопрос времени, но атака была масштабной и умелой, внезапной и жестокой. При составлении планов, в которых дрону отводилось заметное место, корабль лишь ограниченно предвидел события и оценивал техническую мощь противника. Однако в некоторых ситуациях ничего нельзя сделать: противнику, обладающему подавляющим техническим превосходством, покажутся нелепыми и примитивными самые блистательные планы и самые хитрые стратагемы. Возможно, дальнейшее сопротивление пока еще не совсем бесполезно, но, судя по тому, с какой легкостью был захвачен эленчийский корабль, это вскоре произойдет.

«Спокойно, – уговаривал себя дрон. – Оцени ситуацию; помести все – и себя, и происходящее – в нужный контекст. Ты готов, ты закален, ты надежен. Ты сделаешь все, чтобы выжить или, по крайней мере, противостоять противнику. Есть план, который нужно привести в исполнение. Сыграй свою роль умело, с честью и достоинством, и выжившие и уцелевшие не помянут тебя злым словом».

Эленчи тысячелетиями мерились силами со всеми технологиями и артефактами, существовавшими на просторах Галактики, неизменно предпочитая понимать, а не подчинять, изменять себя, а не других, присоединять и делиться, а не разлагать и властвовать. Благодаря этому сравнительно ненасильственному образу действий они, пожалуй, лучше кого бы то ни было – возможно, исключая представителей полувоенизированного формирования Культуры, известного как Контакт, – приспособились к отражению прямых атак способами, не представлявшими явной угрозы для агрессора; однако, хотя Галактика была исследована множеством различных путешественников, которые двигались по всем очевидным основным направлениям и достигали любой, сколь угодно удаленной периферии, громадные участки этого пространства почти не были исследованы местными цивилизациями, в том числе эленчами (вдобавок никто не знал, что известно об этих и смежных областях Старшим Расам и придают ли они всему этому значение). В необозримо огромных пространствах, в промежутках между межзвездными промежутками, среди солнц, карликов, туманностей и дыр – те, кто находился вдали, не проявляли к ним практического интереса и не видели в них близкой угрозы – всегда можно было наткнуться на скрытую опасность, на затаившееся зло, небольшое по меркам активных на то время культур Галактики, но способное, благодаря особенностям своего развития или временному погружению в некую летаргическую дремоту, бросить вызов и даже побороть представителей технически развитого и имеющего опыт контактов общества – такого, как эленчийское.

Дрон, сосредоточившись, холодно и отстраненно обдумывал предпосылки возникновения текущих затруднений. Он был обучен, он был подготовлен, он был не обычной машиной, а последним технологическим достижением своей цивилизации; его создали для обхода лучших систем слежения, для выживания в невероятно суровых условиях, для сражений с почти любыми врагами и для поэтапного, концентрического сопротивления, позволяющего вынести едва ли не любые повреждения. И хотя изготовивший его корабль – единственный, кто, вероятно, знал автономника лучше его самого, – в этот момент, по всей видимости, атаковали враги, захватывая и подчиняя своей воле, эти соображения не должны были влиять ни на разум автономника, ни на его решимость.