Экватор

Она была такой узкой, что по ней могла пройти разве что туземная повозка. Листья и ветки хлестали по стеклам пробирающегося вперед автомобиля.

Это сумасшествие, подумал Тони. Сплошное сумасшествие! Он подумал о том уважении, которое всегда испытывал к людям действия. Они жили как бы на экваторе жизни, в самых горячих точках, и он восхищался ими, их умением выходить из любого, самого трудного и опасного положения. Но сейчас Тони увидел оборотную сторону медали. Постоянная опасность подстерегала их. Они ходили по кругу — то охотники, то добыча. Они быстро принимали решения, но не потому, что быстро оценивали действия противника, нет — они просто не могли бросить игру, бесконечную Большую Игру.

Игра! Вот в чем секрет! Они потому и играли, что не думали о ставках таких туманных, таких нереальных! — а ведь ставками были жизнь и смерть. Это были те же шахматы, только играли в них с помощью адреналина, а не ума. Об обычных правилах здесь не могло быть и речи.

И самое скверное, подумал Тони, что, хотя он все это прекрасно понимает, он тоже в игре — причем сам туда сунулся. Мировые события казались теперь слишком далекими, чтобы думать о них серьезно. Тем более что можно и не думать — достаточно погрузиться с головой в маниакальный мир действия, где царил блеф и пылали страсти. И кстати, в соответствии с законами этого мира, понял Тони, время сейчас играет ему на руку. Это люди застигли его врасплох. Что ж… Он был в их руках, но сейчас он мог расслабиться и отдохнуть, хотя и с ушами на макушке. Ему пока не о чем было беспокоиться — это они находились в трудном положении. Ему надо только выждать определенного момента, а тогда уж он застанет их врасплох. Это было неизбежно — таков закон Игры. Затем, конечно, все опять повернется другим концом…

— Ну, кажется, мы достаточно далеко, — сказал начальник, когда они отъехали на несколько сот ярдов от дорога.

Человек рядом с Тони так и не произнес ни слова.

Машина остановилась, и Тони с трудом вернулся на землю. В уме он уже обосновал ту теорию, о которой думал, и даже дал ей название: Компенсационная теория активных действий («Эффект Лесли»).

Человек, сидевший за рулем, выключил фары, и сейчас их освещали только огоньки на приборной доске.

Дождь снаружи прекратился, хотя капли воды падали с деревьев и стучали по крыше. Было 4.15.

— Ну хорошо, — сказал Тони. — А теперь вы, может, просветите меня насчет ваших планов?

Отодвинув ткань, прикрывавшую нижнюю часть лица, начальник повернулся к Тони.

— Прежде всего, — сказал он мягким интеллигентным голосом, — нам следует извиниться перед вами, мистер Лесли, за то, что мы вас похитили. Но время идет, и у нас не было выбора. Мне надо, вероятно, прибавить простите мое эту вольность, — что все это было бы не обязательным, если б вы дождались нас и выслушали наши объяснения на крыше завода. Ваш прыжок в море был эффектным, но ненужным.

— Я не прыгал, — сухо сказал Тони. — Я… поскользнулся.

Человек за рулем разразился смехом, к которому присоединился и Тони. Обстановка несколько разрядилась. Сосед Тони даже не шевельнулся.

— Ну что ж, — произнес начальник. — Кстати, меня зовут Диккенс. Чарльз Диккенс. Не родственник, безусловно. Я работаю с человеком, которого вы знаете как Стобарт, агента Службы Безопасности. Я его первый помощник. Вы пропадали неизвестно где несколько часов, и мы были весьма обеспокоены. Видите ли, ваше положение несколько двусмысленно; естественно, нам интересно было бы знать, где вы находились.

— Естественно? А почему вы решили искать меня на заводе планктона? - спросил Тони. — Или, может быть, я не имею права задавать такой вопрос?

— Мы не искали вас, — ответил Диккенс. — И мы начали обыскивать завод еще до того, как вы там появились. Как и вы, мы надеялись обнаружить там Мюррея Мэмфорда.

— С чего вы взяли, что я ищу Мюррея?

— Вы позвали его там, на крыше, помните? С другой стороны, девушка Мюррея, Мина, сказала вам, что Мюррей будет на плантации планктона.

Тони вздрогнул. Слова Диккенса воскресили в его памяти одно видение, одну мысль, впервые возникшую у него, когда он тонул в массе планктона. Он внезапно понял, где может быть Мюррей. Надо как можно скорее избавиться от Диккенса и его молчаливого сообщника, но вначале он вытянет из них всю возможную информацию. Вновь с трудом переключившись на них, он спросил:

— Как вы узнали о Мине, Диккенс?

— Не я, Стобарт. Он допросил ее сразу же после вашего ухода. Мы не могли сидеть сложа руки.

— Не говорите мне о Стобарте. Этому человеку сначала следует научиться вежливости, а потом уж общаться с людьми.

— Стобарт немного психолог, — пояснил Диккенс. — Он намеренно облек свой приказ оставить в покое Мюррея в такую форму, чтобы вы его не послушались.

Тони улыбнулся про себя. Эти люди думают, что у них есть ответы на все вопросы. Они пе знают только, что он перестал думать о Мюррее в тот момент, когда роск захватил его в плен и увез на такси к морю. Стобарту полезно было б это знать, изучая психологию.

— Итак, Стобарт хотел подсунуть меня им специально, — сказал он. Почему?