Экватор

Князь сделал неопределенный жест рукой, как бы говоря: «Давайте отбросим церемонии, самое важное, что ваше общество для меня очень приятно». И Нарайан Сингх, действительно, был прекрасным хозяином. Все его гости приглашались в соответствии с его личным выбором, и главным для него было их «качество», а не количество. Общая атмосфера и оформление помещений и самого стола отличались особой роскошью, не кричащей и довольно интимной. Подавалось не более четырех или пяти блюд, однако вкус каждого был превосходным. Разговор, который велся между гостями, был — так уж получалось — всегда полезным и познавательным, шла ли речь о местных делах, об Индии, в целом, или о новостях из Европы. Раджа невидимой рукой мастера управлял не только подбором гостей, но и тем временем, когда заговаривал с той или иной супружеской парой, с группой приглашенных, и временем, когда гости перемешивались друг с другом или когда, например, после ужина мужчины удалялись, чтобы выкурить сигару. Музыка в его доме начинала играть ровно тогда, когда это оказывалось нужным, игровые столы расставлялись как раз в тот момент, когда он чувствовал, что у некоторых гостей возникло желание сыграть партию в вист. Слуги, передвигавшиеся, словно тени, не оставляли никого с пустым бокалом в руке. После одиннадцати в соседнем с главным зале всегда подавали холодный ужин, террасы и сады дворца во время приемов были освещены канделябрами со свечами и факелами. Так продолжалось до тех пор, пока самый последний гость не решал, что пора, наконец, уходить — всегда исключительно по собственному желанию и никогда по какому-то, даже едва заметному признаку раздражения со стороны раджи. Энн и Дэвид, организуя ответные приемы во дворце правительства, всегда старались быть на высоте и соответствовать его уровню. Однако вскоре они убедились, что это у них не получается: уметь принимать гостей — это особый дар, которому учатся, однако в своем совершенстве он неповторим.

Нарайан Сингх проводил примерно половину года, сезон муссонов — жаркий и дождливый — за границей. Его возвращения в Гоалпар всегда отмечались приглашениями гостей, которые воспринимались всеми как официальное открытие благоприятного времени года. К концу своих двух лет пребывания в Гоалпаре Дэвид и сам стал измерять время в соответствии с тем, в городе ли раджа или нет. Из губернатора, приглашаемого во дворец раджи официально, он вскоре стал его привычным гостем, а затем и просто другом. Когда его государственные обязанности стали восприниматься как рутина, что уже само по себе свидетельствовало об успешности его миссии, когда даже самые важные из текущих вопросов уже не являлись для него непредвиденными, когда почти все текущие дела уже можно было кому-то передоверить, компания Нарайана, посещения его дворца, их совместные выезды на охоту стали для Дэвида безотказным противоядием от скуки. Оба они были убеждены в том, что Индия, этот огромный кусок суши с тремястами пятьюдесятью миллионами душ, разделенных между собой в соответствии с принадлежностью к разным общинам, религиям, расам и кастам, не могла управляться сама по себе. Для этого ей требовалась внешняя сторона, которая обладала бы имперской, централизаторской властью. Оставленная наедине с собой, Индия будет обречена погибнуть от собственных пороков, столкновений ненавистных друг другу сил и проявлений фанатизма. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы единство между местной аристократией, представленной индусскими, мусульманскими или сикхскими правителями, хранившими традиции и устоявшийся порядок вещей, — и центральной английской администрацией с привносимыми ею правосудием и демократией — оставалось твердым и нерушимым. Только таким образом, на их взгляд, можно было обеспечить гражданский мир в этой стране, являющейся, по определению, неуправляемой.

В Гоалпаре, столице штата Ассам и Северо-Восточная Бенгалия[56], такое единство в значительной степени обеспечивали Нарайан Сингх, губернатор Дэвид Джемисон и их теплые, сердечные взаимоотношения. Это были два человека, рожденные на разных континентах, но которых сближал их возраст, вкусы, их взаимный интерес к культуре друг друга, приверженность общим идеям и взглядам на то, как нужно управлять территорией, совмещая, с одной стороны, власть, данную происхождением и традициями, а с другой — честь, достоинство и имперское право.