Экватор. Черный цвет & Белый цвет

Я не хочу, чтобы ее нашли. Если это случится, то вместе с бомбой неминуемо найдут и меня. И тогда моя перспектива сузится до выбора между самоубийством и международным трибуналом. Стоит ли рисковать жизнью и свободой ради трех миллионов? Нет, не стоит. Лучше деньги отдать. А от товара избавиться. Перепрятать его так, чтобы его не нашел никто – ни американцы, ни колумбийцы, ни иракцы. Ни даже я сам.

- Шеф, подходим к точке сброса, - сказал Плиев. Кажется, я слышал от него то же самое минуту назад. Решение никак не созревало в моей голове, пока что. А времени оставалось в обрез.

- Подходим, - повторил я интонацию Плиева. - И что же дальше?

- Я жду Вашей команды, не знаю, что делать.

- Не знаешь, что делать, тогда жди команды.

- Я жду. Но Вы молчите.

Он прав, надо срочно принимать решение. Внизу была Колумбия. Землю, укрытую ковром их облаков, совсем не было видно. Лишь далеко, на горизонте, возвышались над белым ковром вершины гор. Я отдам де Сильве его миллионы. Так будет правильно.

- Примерно пять минут до точки сброса, - слышу я обратный отсчет, который ведет Плиев. Надо будет выписать ему премию. За классность и за верность.

- Четыре минуты. - Что бы я ни предпринял, отныне я не могу себя чувствовать в полной безопасности.

- Три. - Любое мое решение в этой ситуации не больше, чем лотерея. Рулетка, где на кону стоит моя жизнь.

Я еще раз посмотрел на облака. Ну, что же, Андрюша, ты выберешь? На черное или на красное? Миллионы долларов или спокойная жизнь?

Внизу была Колумбия. Дистанция между мной и получателями кассетных бомб сокращалась. Она сокращалась еще три минуты. До минимума. А потом начала возрастать. Плиев так и не дождался моей команды открыть рампу. Он посмотрел на меня непонимающими глазами горца. А горцы не умеют скрывать эмоции. Он явно был зол на меня. И одновременно растерян.

- Ладно, Казбек, не переживай. Свои деньги ты получишь.

- Да хрен с ними, с деньгами! Я ничего не понимаю, Иваныч!

- А тебе и не надо понимать. Я и сам не понимаю. Просто чувствую, что так надо.

Возможно, я спас целый мир. Как минимум, сохранил жизни двум-трем сотням крестьян в колумбийской сельве. Но судьба человечества заботила меня меньше всего. Кроме, пожалуй, единственного его представителя. Меня самого. Я взвесил шансы и принял решение. Могу ли я договориться с иракцами? Нет, не могу. Кроме усатого майора, я не знаю ни одного араба, причастного к отправке моего груза. Темная личность в иорданском аэропорту вообще не в счет. Да и что я, собственно, знаю о майоре? Только то, что зовут его Ахмед и учился он в Одессе. Теперь американцы. Вполне возможно, это спланированная ими хитроумная провокация. Но кто персонально стоит за ней, мне неизвестно. Более того, я этого никогда не узнаю, а, значит, и здесь шансов договориться у меня тоже не было. Я имел дело только с колумбийцами. Конечно, де Сильва очень опасный человек. Что там он говорил про деньги? Вернуть предоплату и оплатить эвакуацию партизанской базы? Деньги за доставку я, конечно, верну. А вот с остальным этим парням из тропического леса придется подождать. С расчетом буду тянуть настолько долго, насколько возможно. Если выйдет, то всю свою жизнь, о спасении которой я сейчас думал.

Но опасность для меня все еще не миновала. Мы вышли из воздушного пространства Колумбии и повернули в сторону Гавайских островов. Гавайи, пятьдесят первый штат самого могущественного государства планеты. Того самого, которое сделает меня козлом отпущения и поводом для начала новой войны где-нибудь на Ближнем Востоке. Это в том случае, если после посадки, кроме нескольких листов дорогостоящей фанеры, у меня на борту найдут контейнеры с грузом несколько иного характера.

- Где мы сейчас? - спрашиваю Плиева.

- Над Тихим океаном, - буркнул тот. - Нужны более точные данные?

- Я хочу знать, что под нами. Вода или какой-нибудь хренов остров.

Внизу, насколько видел глаз, были облака. Такие же, как над Колумбией. Иорданией. Или какой-нибудь другой землей. Я знал, что внизу океан. Мне подсказывали это приборы и карты. Я знал лучше Плиева, что внизу нет ни одного острова. Его слова мне нужны были для уверенности в том, что все я делаю правильно. И чтобы через минуту я смог принять решение, которое, возможно, доставит мне много больших неприятностей, но спасет от гораздо более серьезных. Эти его слова мне нужны были, как пятьдесят грамм водки для новобранца на поле боя. Или лучше сто. Что там, Казбек, все чисто?

- Чисто, босс, ни острова, ни корабля, ни шлюпки.

Я отстегнул ремни и вышел в грузовой отсек. У меня в руках был нож. Обычный штатный нож выживания, который находится в специальной сумке у каждого пилота, на случай непредвиденных ситуаций.

- Постой, командир, - сказал Плиев. - Ты хочешь обрезать стропы?

- Нет, пару проводков в компьютере этих умных парашютов.

- Но ведь до Колумбии они все равно не долетят, верно?

- Верно, - говорю, - и что?

- Сбросим их здесь, и пусть планируют, куда хотят. Чем дальше от нас, тем и нам проблем меньше.