Экватор. Черный цвет & Белый цвет

«Я Дуррани, потомок шаха.»

Он явно бредил.

«Я Дуррани!» — вытолкнул из себя вместе с кровью эти слова афганец. «Это мы сделали эту страну.»

«We made this country,» — есть некая двусмысленность в этом устойчивом фразеологизме. Мы сделали, мы совершили, мы построили. И вместе с тем — мы добились, мы победили, мы побили. Я уже тогда все чаще и чаще приходил к мысли, что никто не способен эту страну победить. Nobody's able to make this country. Но и сделать ее тоже невозможно. Так и уготовано ей всемирной судьбой быть вечной территорией вне времени, улыбающейся нам в лицо выщербленной улыбкой желтых гор.

Я думал, стоит ли мне вообще вступать с раненым в диалог, и только кивал головой. Афганец схватил меня за руку. Потом сорвал с головы полосатый тюрбан и сунул мне его на колени. Я брезгливо раздвинул ноги, и ворох тряпок упал на бугристую поверхность пола. Афганец затих, лейтенант сплюнул и повернул голову к своим дембелям. Они принялись резво шарить по карманам в поисках сигареты. Мы не разрешали курить в самолете, но сейчас был не тот случай. Я взглянул на упавший тюрбан. Из тряпок выкатился какой-то предмет. Я посмотрел на десантников. Кажется, они ничего не заметили. Я поднял эту вещь. Перстень. Тяжелый. Рассматривать его я не стал. Просто сунул в карман летной куртки. Когда самолет сел в Баграме, человек, говоривший со мной, был мертв. А раненый солдат еще не умер, но ведь он уже был убит. В Баграме на земле не было суеты.

Может быть, этот человек и в самом деле был потомком шаха Дуррана, могила которого до сих пор сохранилась в районе старого политехнического института в Кабуле. Здесь, в Афганистане, и не такое бывает. Это можно доказать или опровергнуть. Нужно только провести экспертизу перстня. Но что это даст, спрашивал я себя, пускай даже этому украшению двести лет. Афганец мог оказаться обычным вором, укравшим его в любом местном музее. Бывшим охранником состоятельного человека, сбежавшим вместе с таким ценным трофеем. Стукнул хозяина кистенем по голове, как это сделал в дукане, вот и вся история. Кем бы он ни был, нас он ненавидел гораздо больше, чем любил свою кандагарскую жизнь.

*****

Я не доставал этот перстень из кармана куртки до самого Ташкента. Я знал, что в нашей родной военно-транспортной авиации даже обшивка самолета имеет глаза и уши. Я заставил себя забыть о перстне, и уже дома узнал — это настоящий бриллиант. А если афганец говорил правду, если он был потомком шаха, то камень, вполне возможно, является не чем иным, как осколком самого знаменитого алмаза в мире. «Кох-и-Нур»! Камень, победивший время, империи и жажду власти десятков правителей.

Ему по легенде было не меньше пятидесяти веков. За эти пять тысяч лет с ним произошло пять тысяч историй, конечно, кровавых, но большей частью, полулегендарных. Одна же была наверняка невыдуманная.

ГЛАВА 7 — ГОРА СВЕТА

В тысяча семьсот тридцать девятом году в Северо-Западную Индию вторглись персы. Их вел непобедимый Надир-шах. Он начисто разгромил армию императора Мухаммеда, самодержца империи Великих Моголов и захватил все его сокровища. В том числе, и знаменитый трон, украшенный этим алмазом. Удача! Но не полная. Гордый перс взошел на трон, за который воевали поколения его предков. Он предвкушал, как будет, сидя на нем, принимать почести от посланцев той половины мира, которая отныне безраздельно ему принадлежит. И глаза их ослепнут от блеска самого большого в мире бриллианта, который искусно вмонтирован в изголовье трона Моголов. Но впервые войдя в императорский тронный зал, Надир-шах чуть не расплакался от досады. На том месте, где трон украшал огромный бриллиант, была скучная дыра, угнетавшая венценосного перса своей нелепостью. На золоченой поверхности были хорошо заметны царапины от ножа. Камень, который служил символом власти, оказывается, можно было выковырять из трона, как занозу из грязной ноги любого простолюдина. Несомненно, великий Надир-шах знал о существовании этого камня, как знал он и легенду, согласно которой власть в самой могучей империи того времени мог удержать только тот, кто обладал этим алмазом. Победитель, как и побежденный, тоже был мусульманином. И мудрым человеком. Он велел найти самую старую и некрасивую женщину в гареме разбитого императора и провел с ней ночь. Игра стоила свеч. К утру шах знал, что бриллиант спрятан в тюрбане у Мухаммеда.