Экватор. Черный цвет & Белый цвет

Из того, что рассказал Журавлев в промежутках между глотками виски, я смог нарисовать себе следующую картину. Какие-то люди с оружием в руках прочесывали сельву там, где еще недавно была деревня. От деревни не осталось и следа. Если ее сожгли, то должно же на месте пожарища остаться хоть что-то. Бревна, утварь, объедки, наконец, мусорные кучи или выгребные ямы. Но, по словам Сергея, не осталось ничего, кроме почерневшей земли. Напрашивается вывод, что деревню сожгли, а затем вывезли все следы пожарища. И рекультивировали территорию. Вопрос в том, кто это сделал? Обстрелявшие Сергея черные? Вряд ли. Те, кто сжигал деревню, свое дело сделали и для них возвращаться на место преступления было абсолютно бессмысленно. Коммандос, которые сбили самолет? Тоже нет. Их было слишком мало для того, чтобы столь быстро вычистить немалый, насколько я понимаю, участок джунглей. И тут мне пришла идея. Это могли сделать сами жители. Возможно, увидев белого человека, готового взорвать машину посреди населенного пункта (а ведь именно так повел себя Журавлев с африканцами), они поняли, что за этим опасным человеком придут еще более опасные ребята, и решили срочно перебраться в другое место. А, может быть, все гораздо сложнее. Когда на деревню свалились дополнительные стройматериалы в виде авиационной обшивки, африканцы решили поискать, нет ли на месте падения грузового самолета чего-нибудь еще. Сказано-сделано. Деревенские поискали и нашли нечто такое, что навело их на умную мысль: «Скоро за этой вещью придут и покрошат нас в мелкий винегрет». И вот тогда они сбежали. Всей деревней. А Журавлев как раз и нарвался на тех, кто пришел за своим. Одно только меня неприятно удивило. Не такой уж простак этот Сергей, каким хочет казаться. Почему он не сказал мне сразу, куда ездил? Почему не показал этот колумбийский паспорт? Смолчал, когда мы ехали в машине Маргарет. Кстати, попытался отказаться от выпивки, и это тоже выглядит подозрительно. Молчал он и на следующий день. Пивом меня обливал, голым по спальне скакал. И молчал. Значит, этот парень весьма опасен. Говорит одно, думает о другом, а делает третье. Впрочем, таковы все журналисты. Говорят, что журналиста, как и волка, ноги кормят. На самом деле, ноги это только средство передвижения. А кормит журналиста вот это умение застать своего визави врасплох. В данном случае визави Журавлева не Тайлер, который с ним и разговаривать-то не будет, и не Маргарет, которая наверняка ему не даст, а я, Андрей Шут, гражданин Украины, России, Панамы, Израиля и Либерии, что следует из тех документов, которыми я пользуюсь, перемещаясь по миру.

Но, как бы там ни было, я не знал, откуда в самолете Левочкина мог оказаться колумбийский паспорт. Думай, Андрей, думай. Мог ли паспорт принадлежать кому-нибудь из членов экипажа? Мог, почему бы и нет. Может быть, он лежал в кармане у самого Арама. Он, насколько мне не изменяет память, всегда носил документы в небольшой кожаной сумке. Такие, под названием «барсетка», были в моде лет десять назад в среде «новых русских». Все, что было внутри этой барсетки и что уцелело при падении, наверняка перекочевало к африканцам. Скорее всего, у них же оказался и перстень с камнем, который Левочкин выторговал у меня в Сприггсе. Я до тошноты ясно себе представил, как черные пальцы африканцев снимают с черной обгоревшей руки Арама мой перстень. Но с паспортом все могло быть иначе. В кабине у Левочкина находился колумбиец. В таком случае, почему я его не заметил? Да и не только я, а эти черные «качки» на «дефендере» тоже ничего не сказали? Стоп. Они же подписывали манифест. И командир этих рейнджеров передал бумажку Левочкину. А ну-ка вспоминай, Иваныч, как было дело. Кажется, Левочкин взял бумажку через форточку. Нет, это невозможно, даже со своим ростом мой черный спутник не стал бы тянуться к окну кабины «Антонова». Нет, он поднимался туда через открытую рампу. Точно. Так и было. Он зашел внутрь со стороны хвоста «антонова». Причем, «коммандо» до этого поднимался на борт как минимум еще один раз. Я тогда подумал, для того, чтобы проверить, не остались ли в отсеке еще какие-нибудь грузы. Значит, девяносто девять процентов вероятности, что он видел лишнего человека внутри самолета. Если такой человек там находился. И «коммандо» завалил Левочкина именно потому, что в кабине был этот гипотетический колумбиец. Ну, что ж. Такая версия многое объясняет. Впрочем, нельзя исключать, что о пребывании некоего колумбийца на борту грузового самолета этим парням было известно заранее. Вспомнил ту улыбку, с которой коммандо предложил подписать манифест, добавив при этом, что моя подпись в данном случае ничего не решает.

И тут я понял, что теперь мне точно небо с овчинку покажется. Потому что если Журавлев прав, и на борту «Антонова» погиб человек ФАРК, то это означает для меня только одно — смертный приговор, который обжалованию уже не подлежит.

ГЛАВА 17 — КОЛУМБИЯ. FARC