Экватор – наш!

В половине четвертого он набрел на небольшую поляну и приказал остановиться на отдых. Люди в изнеможении попадали на траву, у большинства даже не было сил достать из мешков лепешки и подкрепиться.

«Неудивительно. Мы все здорово устали. Но эти бойцы сегодня сменятся и уедут на отдых. Счастливые… — отплевываясь, стоял на карачках Кива. — А я четвертые сутки ползаю по джунглям, и отдых мне не светит. И неизвестно, сколько еще предстоит ползать. Придется искать, пока не найду…»

Отлежавшись на траве, парни немного пришли в себя и принялись перекусывать остатками завтрака. В общем мешке нашлось несколько кукурузных лепешек, бутылка пальмового вина, фрукты. Подтянулся к «столу» и Кива — в желудке давно посасывало от голода.

Вокруг было тихо, только пение птиц изредка доносилось сверху. Ни диких животных, ни дуновения ветра. Ничего не предвещало беды: шестеро мужчин сидели тесным кружком и молча обедали.

Вдруг сбоку послышался треск сломанной ветки.

Все разом насторожились. У всех в беспокойных взглядах был лишь один вопрос: «Противник или дикий зверь?»

Зверей в этой глуши хватало. Безобидные мартышки, павианы и мандрилы. Пугливые лесные антилопы бонго и окапи. Непредсказуемые дикие кабаны и виверры. Ну и конечно же опасные хищники: леопарды, дикие кошки.

Первым заметил застывшего меж кустов человека в камуфляжной форме молодой Симон. Он крикнул, предупредив остальных об опасности. И тут началось.

Парни похватали оружие, но первыми огонь открыть не успели — незнакомцы оказались проворнее. Сначала из кустов прогремели две очереди, а следом бахнул одиночный винтовочный выстрел, после которого мощная пуля отбросила Симона на пару метров.

Загрохотали ответные очереди, смешавшиеся с криками, стонами раненых, с хрустом ломаемых ветвей.

Началась перестрелка.

Первая минута боя была настолько хаотичной, что Кива не запомнил ровным счетом ничего. Он просто заполз под ближайший куст и постреливал в никуда, потому как противник оставался невидим. Затем сообразил подсчитать потери. Оглядевшись по сторонам, увидел двоих убитых и раненого Рутендо. Еще двое засели в таких же кустах и стреляли наугад в сторону окружившего поляну врага.

— Адиса! — окликнул Кива ближайшего воина.

— Я здесь! — прервал тот стрельбу.

— Обойди их справа и попробуй закинуть гранату.

Гранат на всю группу было всего две штуки, и обе находились у командира. Адиса ужом пополз открытый участок поляны, забрал у Кивы одну из гранат и исчез в зарослях…

Взрыв грохнул метрах в тридцати. Вроде бы недалеко, но у самого Кива забросить туда гранату не вышло бы — между ним и засевшими там стрелками находилось несколько деревьев и очень плотных кустарников.

После взрыва один из автоматов замолчал.

— Молодец, — прошептал Кива, меняя в оружии магазин.

Рядом с левым ухом противно пропела пуля, и он решил поменять позицию. Пока отползал под соседний куст, справа вскрикнул Нтанда — надежный парень, родом из Демара.

Оказавшись на новой позиции, Кива посмотрел по сторонам. Нтанда был мертв — пуля попала ему точно в лоб. Чуть дальше по-прежнему корчился от боли Рутендо. Кажется, ему разворотило живот. В том месте, куда ушел Адиса и где недавно грохнул взрыв, все еще постреливали. Но и там скоро все стихло.

— Я остался один, — прошептал Кива. — Один…

Подняв автомат, он нажал на спусковой крючок и выпустил все тридцать пуль по кустам, откуда вел огонь противник.

Потом перекатился на пару метров вправо, замер и выждал несколько секунд.

«Надо уходить! Надо немедленно уходить!» — стучала в висках единственная мысль.

Развернувшись, Кива подцепил валявшуюся сумку с рацией и ужом пополз прочь…

Пожалуй, никогда еще за время участия в сражениях с правительственными войсками Касал Кива так не бегал от противника. Метров пятьдесят он прополз с немыслимой для себя скоростью, затем поднялся на четвереньки и, не оглядываясь, преодолел еще сотню метров. Затем уж принял вертикальное положение, закинул автомат с сумкой на плечо и побежал, не разбирая дороги…

Теперь ему было не до осторожности, не до пропавших русских вертолетчиков, не до диких зверей. Он спасал свою шкуру от тех, кто только что хладнокровно расстрелял его поисковую группу. Эти люди были пострашнее леопардов.

Впервые он остановился, чтобы перевести дух, минут через тридцать, когда удалился от места перестрелки на добрый километр. Сбросив ношу, уселся на провисшую петлю лианы и посмотрел на часы. Шесть вечера. Времени для долгого отдыха не было. На бегу он продумал план, согласно которому следовало побыстрее добраться до Сапы, взять десяток свежих бойцов и краем леса отправиться на поиски тех, кто напал на его группу. Если удастся взять хотя бы одного из напавших, то, возможно, он прольет свет на исчезновение русских авиаторов.

— Стоп! А для чего все это время пер станцию?! — воскликнул Кива и полез в сумку за рацией. — Это от усталости… И потому что не спал несколько ночей подряд…

Закинув антенну на качавшуюся лиану, он включил аппаратуру, нацепил на голову гарнитуру и нажал кнопку на микрофоне.

— «Пальмас» вызывает «Калахари». «Пальмас» вызывает «Калахари»…