Экватор рядом

…Некоторые туристские карты Эфиопии пестрят рисунками с изображением всяческих животных. К сожалению, не на карте, а в природе этих животных становится все меньше и меньше.

Не так давно я был свидетелем такого случая. На берегу Аваша появилась веселая компания итальянцев. Я узнал в них владельцев некоторых центральных магазинов Аддис-Абебы. Они начали швырять в воду пустые бутылки из-под бренди и пива, а когда это занятие им наскучило, один из них поднял ружье и прицелился… На небольшом островке стояла обычная, тысячу раз виденная серая цапля. Итальянец выстрелил. Птица упала и судорожно забилась. Вода понесла труп вниз по течению.

Я сказал стрелку:

— Блестящий выстрел, синьор. Зачем вы это делали?

Торговец посмотрел на меня с удивлением:

_ Скучно. Потом здесь до черта всякой твари.

Я часто вспоминаю это бессмысленное, жестокое убийство. Да, в Эфиопии и Восточной Африке пока еще «до черта» разных животных и птиц. Но еще два-три десятилетия назад их было несравненно больше. В аэропортах Аддис-Абебы и Найроби очень часто можно увидеть целые стаи так называемых охотников — богатых, пресыщенных бездельников из Европы и Северной Америки. А у себя на родине эти миллионеры-браконьеры платят штраф за небольшую рыбешку, пойманную в неположенном месте, аккуратно посещают собрания различных обществ защиты животных.

Несмотря на строгие меры по охране природы, принятые правительствами некоторых африканских стран («наш» губернатор Гетачу Бекеле, например, говорил, что за убитую цесарку-самку причитается штраф в… 1000 эфиопских долларов), бессмысленное истребление животных и птиц продолжается. Об этом говорят и пишут. Хищническая охота заезжих стрелков, алчная практика скупщиков экзотических шкур, клыков, чучел привели почти к полному истреблению отдельных видов животных, обеднили чудесную природу африканских стран, особенно Кении и Эфиопии.

Поэтому не случайно, что именно в Найроби в сентябре 1963 года состоялась очередная ассамблея Международного союза по охране природных богатств. На ней американцам и европейцам при охоте на хищников, особенно на редкого теперь уже «царя зверей», рекомендовали пользоваться вместо мощных дальнобойных снайперских ружей копьем и щитом, как это делали охотники народа масаи. Нет никакого сомнения, что если бы это предложение обрело силу всеобщего обязательного закона, приток «охотников» в Африку резко бы сократился, а защита животного мира — национального богатства африканских стран — стала бы намного надежнее.

ПУТИ-ДОРОГИ

Эфиопия жестоко страдает от бездорожья. Горы и ущелья, ливневые потоки разъединяли отдельные районы страны на долгие месяцы. Люди жили, да и сейчас еще кое-где живут, как бы на изолированных островках. Ничего не попишешь — еще и в наши дни в этой обширной стране есть непролазные «слоновьи углы», где всесильный хозяин — дикая глушь.

…Накануне войны караваны, например, от Харара до Аддис-Абебы шли по два, а иногда и по три месяца, а расстояние между этими городами — 450 километров. По пять километров в день! Или еще. В начале 20-х годов нашего «автомобильного века» приобрел автомобиль и губернатор провинции Годжам. Доставить же его в свою резиденцию, в Дебра-Маркос, он сумел только в разобранном виде, погруженном на мулов. Вплоть до итало-эфиопской войны междугородные перевозки осуществлялись с помощью вьючных животных и носильщиков. Колесный гужевой транспорт совершенно не известен в Эфиопии, если не считать детища нашего века — немногочисленных «гарри» — городских извозчиков. Столетиями люди «топали» на своих двоих, или на четырех чужих, или вприпрыжку за четырьмя чужими.

Были носильщики-профессионалы — свободный, удалой народ. Они встречали каждую новую зарю на новом месте — это люди без постоянного места жительства, без семьи, забытые родственниками, земляками, властями и всевышним. Были носильщики — полурабы-полукрестьяне, за гроши покупаемые на время у феодалов. Они проходили по таким кручам и дебрям, где и мул-вездеход не всегда пробирался. Они были дешевле и выгоднее вьючной скотины.

Более или менее современные участки дорог стали сооружаться в последней четверти прошлого столетия, и то из чисто военных, а не хозяйственных соображений. Особенно много сделал Менелик II. И в дорожных его делах чувствовалась «петровская» хватка: мобилизовывались тысячи крестьян, живущих на расстоянии недельного путешествия на муле по обе стороны от намеченной трассы дороги. Иногда на периферии дороги строились весьма оригинальным способом. Так, в конце прошлого века один из многочисленных султанчиков, правивший у границы с Сомали, распорядился провести несколько раз взад-вперед по намеченной трассе караван из… 5000 верблюдов.