Экватор рядом

Итальянец частенько бывает нашим гостем, мы уже хорошо его знаем, тем более что он очень любит рассказывать свою автобиографию, причем самым живописнейшим образом. Марио Буска родился на севере Италии в начале нашего бурного века в весьма безбедной семье. Его буржуазное происхождение не помешало ему увлечься «социалистическими» идеями, возможность носить в лацкане сюртука красную гвоздику очень импонировала ему. Когда он женился, супруга запретила ему увлекаться гвоздикой, дабы не привлекать внимания других женщин. Буска очень любил свою жену, окончательно отмежевался от «социализма» и занялся чисто капиталистическим предпринимательством. Основал небольшую транспортную компанию по перевозке цитрусовых. Сначала у него было три автомашины («О, для двадцатых годов это немало, синьоры!»), потом 10, затем 25… (в этом месте своего рассказа Марио Буска обычно входит в раж, становится на стул и, медленно поднимая Руки, наглядно показывает, как рос его бизнес).

К моменту нападения фашистской Италии на Эфиопию у синьора Буска были конфискованы все rpyзовики — идея «великой итало-африканской империи» требовала жертв (Буска все еще стоит на стуле-пьедестале, его маленькие ручки резко падают вниз)… Ему разъяснили, что грузовики нужны в Африке и что лимоны и апельсины можно перевозить на ослах — благо в Италии их было гораздо больше, чем грузовиков.

Марио Буска стал «антифашистом» и отправился в… Эритрею. Отправился, ибо острое чутье дельца подсказывало, что в тяжелые пороховые времена можно поживиться поближе к пороху, не доходя, однако, до того места, где стреляют.

Головорезы Муссолини в Эритрее очень много пили — так было легче «организовывать» «итало-африканскую империю». Им нужна была закуска. Ее отсутствие снижало боевой дух и… (Буска снова взбирается на стул: «Я очутился в Асмаре, синьоры. Сначала у меня было 50 коров, потом 100, затем 200!»). Когда поголовье скота бывшего «социалиста» перевалило за 500, энергичным скотоводом заинтересовались асмарские тыловые генералы. Марио Буска окунулся в теплые, но очень мутные волны военно-цивильного бизнеса: мясо, консервы, батальоны, генералы, «ура!» и кьянти — все смешалось! Росли доходы Марио, и вдруг… (руки снова падают вниз)… вдруг скотовладелец остался без стада — в один день несколько тысяч коров отдали богу души, не дав людям мяса (синьор Буска ловко, не по возрасту, спрыгивает со стула, проглатывает кофе и говорит: «Не знаю, может быть, это была эпидемия, может быть, это сделали эфиопские партизаны, но Буска крепко сел на мель»).

В Италию он не возвратился — очень обиделся на дуче за грузовики. Позже еще один коммерческий взлет, на сей раз в сотрудничестве с англичанами против соотечественников. В 1941 году Буска стал крупнейшим поставщиком фуража для британских войск. На севере страны, в Эритрее, вместо итальянских оккупантов осели английские, уска мотался по стране в заботах об армейских лошадях, мулах и верблюдах «его величества» («Синьоры, это было интереснее, чем коровы! Грузовик сена — грузовик талеров!» Буска устал, он уже больше не лезет на стул).

В 1945 году эфиопские талеры Марии-Терезии ушли в историю. Появился эфиопский доллар. Марио потерпел очередной крах: долларов у него оказалось значительно меньше, чем талеров. Неукротимый дух бизнеса спас его от инфаркта и в это банкротство («К 1955 году меня снова знала вся Эфиопия!»).

К этому времени Марио Буска и стал «коммодоро» — единственным владельцем почти всего флота на озере Тана. С 1955 года флот не увеличился: три самоходные баржи по 50 тонн каждая и два пассажирских катера — один обычный, на 12 человек, и другой — «императорский», на палубе которого пишутся сейчас эти строки, — высокобортный, обтекаемый красавец «Куин Элизабет» с остекленным салоном и просторной палубой.

Марио соорудил небольшие пристани и склады в Бахар-Даре, Загие и Горгоре, на живописном побережье озера. Во время очередного приступа бизнесменского вдохновения синьор Буска распорядился построить в Бахар-Даре маяк, хотя это грациозное сооружение пока никому не нужно. С заката до рассвета на маяке автоматически мигает огонек, подавая сигналы некурсирующим ночным кораблям. И еще одна любопытная деталь: на столе у начальника бахардарской пристани всегда лежит толстенный том «Правил навигации на озере Тана» на английском и амхарском языках, хотя весь озерный флот можно увезти на трех грузовиках с прицепами.