Эквус (ЛП)

ДАЙЗЕРТ (кричит). Хорошо! Я избавлю его! Я освобожу его от безумия! Что дальше? Он почувствует себя приемлемым для общества! Что дальше? Вы что, думаете, его чувства можно взять и отклеить, как пластырь? И присобачить к другим объектам селекции? Взгляните на него!.. Я, может быть, сделаю из этого мальчика ревностного мужа, заботливого гражданина, поклонника абстрактного и унифицированного Бога. Но скорее всего я достигну лишь того, что превращу его в привидение!.. Дайте же мне рассказать вам о том, что именно я с ним сделаю!

(Он сходит с площадки и прохаживается в глубине сцены вдоль трибун, обращаясь к аудитории анатомического театра.)

Я излечу сыпь на его теле. Пышными развевающимися волосами я закамуфлирую рубцы в его искромсанной памяти. А когда это будет готово, я посажу его на прелестный мини-мотороллер и отправлю кувыркаться в Нормальный Мир, где все животные давно нашли свое истинное надлежащее место: вымерли или попали в рабство, или связали свою жизнь с жалкой участью просто добывать пропитание! Я дам ему хороший Нормальный Мир, где люди прикованы цепями к мерцающим катодным лучам, льющимся из телевизоров целые ночи напролет на их съежившиеся головы! Я отберу у него Поле Хэй Хэй, а взамен дам Нормальные Места для проявления экстаза — многополосную автостраду, проткнувшую насквозь все внутренности городов и уничтожившую Дом, саму идею Дома! Он рысью помчится на своем прирученном металлическом пони через бетонный вечер, и лишь одно я могу вам обещать с полной достоверностью: он никогда в жизни больше не дотронется до шкуры лошади! Его отдельные части вполне сносно подойдут друг другу, словно детали механизмов, выпускаемых одной фабрикой, с которой его отправили почти без недоделок. Кто знает? Может быть, он найдет секс забавным. Натянуто смешным. Где можно слегка похрюкать от удовольствия. Растоптанного и засекреченного, и, разумеется, контролируемого. Можете надеяться, что на своей вилке он ощутит вкус одного лишь Мяса С Гарантией Качества. Сомневаюсь, правда, что особо вкусного!.. Дело в том, что вкус, к сожалению, может быть напрочь испорчен доктором. Он не восстанавливается.

(Дайзерт глядит из глубины сцены прямо на Алана.)

Тебе больше не суждено мчаться галопом, Алан. Лошади станут совершенно безопасными. Ты скопишь немного денег и поменяешь мотороллер на автомобиль. А потом начнешь ставить лишние пятьдесят пенсов на лошадок, совершенно забывая, что когда-то они были для тебя чем-то большим, нежели источники маленьких выигрышей и проигрышей. Но зато ты станешь здоров. В общепринятом понимании этого слова.

(Пауза.

Он подходит к накрытому одеялом неподвижному телу Алана Стрэнга и говорит, обращаясь к аудитории анатомического театра.)

И теперь во мне живет этот неумолкающий голос божества Эквус, изгнанного из темной пещеры. «Почему Я?.. Почему Я?.. Объясни мне…» Ладно, сдаюсь! Говорю… По большому счету, мне не дано знать, что тот вывод, который я делаю, есть верный окончательный вывод. И, в сущности, мне не дано знать, является ли то, до чего я так упорно докапываюсь, истинной сутью проблемы. Вот вам две непреложные догмы. Я стою в полной тьме и вдобавок с выколотыми глазами!

(Он выходит на авансцену и садится на скамейку.)

Мне нужна — отчаяннее, чем мои дети нуждаются во мне, — способность видеть в кромешной тьме. Что это за способность?.. Что это за тьма?..Я не могу назвать ее Божьим даром мне, поскольку не в силах постичь ее в полной мере. И я продвигаюсь, не ведая луж, ощущая вот здесь, во рту, рвущую губы уздечку. От которой мне не суждено избавиться до конца своих дней.

(Долгая пауза.

Дайзерт сидит, глядя в никуда. )

ЗАТЕМНЕНИЕ