Экзамен

— Лён, мой игровой ник в «Космофлоте», — сказала она и пояснила специально для сержанта. — Игра такая есть на Сайори.

Спросила Джона, — а ты разве не играл?

— Немного. Ник не придумывал, назвался Джоном. — Грустно вздохнул рыжий. — Папка не поощрял сетевые игрушки. Мы в основном в покер играли или в бильярд.

Жека заметил в глазах сержанта искру интереса. — В американский покер? По-настоящему?

— Ну, а в какой ещё покер играть с родителями в русско-американской колонии?! — Криво усмехнулся Джон. Потупился, шмыгнул носом. — Я последний раз все, что на мороженое мама давала, папе на блефе просадил… — Джонни всхлипнул, — а их потом…

— Сыграем как-нибудь, Брут? — Запросто предложил Пьер.

Джонни ещё разок горестно вздохнул в память о родителях, поднял печальное лицо, прищурился. — А тебе тут хорошо платят? Это я к тому, что, пока мне играть не на что, ты откладывай понемногу.

Пьер заржал во всё горло, на него стали оглядываться. Он хлопнул смущённого Джона по плечу, — договорились. Ладно, допивайте компот, выплёвывайте жвачку…

Ребята на него удивленно взглянули.

— Э… у кого есть. И пойдём. Провожу вас на строевую. Учтите — последний раз, потом сами будете туда ползать.

Глава 5

Жеке казалась бредовой идея заниматься в космосе шагистикой, тем более не где-нибудь на поверхности астероида, а в специально для неё отведённом драгоценном пространстве станции. Драгоценность внутреннего защищённого от излучения, наполненного атмосферой пространства от огромности размеров зависеть не должна, хотя… в большом строительстве не избежать ошибок. Помещение для строевой подготовки явно было такой ошибкой — иначе, чем дуростью, это изуверство не объяснить. Даже подумать тошно, что кто-то этот вид истязания разумных… да просто живых пока ещё существ мог планировать осознанно! В чём бы они ни провинились! А тут практически на ровном месте! Жека с грустной усмешкой отметил, что осознал, наконец, истинный смысл этой приговорки.

Началось всё как глуповатая шутка, Жека до самого начала не верил, что обещанная строевая будет настолько буквальной. Пьер привёл их «на плац», в небольшой зальчик, представил инструктору, — это Дитрих, вы его видели. Ведите себя хорошо и не рехнитесь сразу, пожалуйста.

Пьер вышел, ребята вспомнили того дядьку, что надевал им обручи после «суда». Подтянутый, даже молодцеватый парень с правильными чертами лица холодно разглядывал их серыми глазами. Пауза, видимо, должна была дать ребятам возможность осознать собственную ничтожность. Дитрих сказал вполголоса, — становитесь здесь, — указал стеком, — смирно.

Ребята стали в шеренгу. Инструктор тем же бесцветным тоном продолжил. — Вы первые, вам так и быть для начала кое-что объясню. Надсаживать из-за вас глотку не собираюсь, слушайте внимательно. Не понял — будет так! — Он щёлкнул пальцами, Жека получил разряд боли. Лена, чтоб не упасть, схватила его за руку, Джонни простонал.

— Заткнуться там. — Дитрих обратил на него взгляд. Посмотрел на Ленку. — Не падать.

— Так точно, сэр! — пролепетала девочка и слабо ойкнула, Жека с Джоном успели подхватить её за плечи, помогли встать ровно.

— Пасти без разрешения не открывать. — Тоном автомата пояснил Дитрих.

Сказал, как попросил. — Смирно.

Ребята подтянулись. Инструктор спросил строго. — Жвачка есть?

— Никак нет, сэр!

— Сэр? — Ухмыльнулся Дитрих. — Ладно, пусть сэр. Обращайтесь тогда ко мне «сэр инструктор». Ясно?

— Так точно, сэр, инструктор, сэр, — ответили ребята.

— Это хорошо, — одобрил Дитрих. — Тогда выше головы, смотрите на потолок. Открыть клювы. Шире.

Пошёл вдоль строя, заглядывая в открытые рты. Хлестнул Жеку по животу, — втяни кишки.

У Жеки вспыхнуло лицо, он был уверен, что всё втянуто, к нему придираются! Так, спокойно, вопрос зачем? Он бесстрастно опустил взор долу.

Губы Дитриха слегка изогнулись в улыбке. — Не тупые, это хорошо. Да, пасти пока закройте. Запоминайте: строевая стойка это — стоять ровно, пятки вместе, носки врозь, руки по швам, подбородок приподнят, честный взгляд устремлён на командира. Итак. Внимание. Смирно!

Жека постарался исполнить всё в точности, Дитрих усмехнулся, — ну и рожи! Честный взгляд! Ещё честнее! Ладно… — он вздохнул, — успеете ещё меня полюбить.

Сказал он это серьёзным тоном, обстановка в целом к веселью не располагала, Жеке без особого труда удалось подавить усмешку.

Дитрих продолжил инструктаж. — По команде «вольно» полагается отставить левую ногу на ширину плеч. Своих плеч, а не инструктора. Руки обхватить за спиной за локти. Рожи можно не задирать, держать ровно, смотреть на командира просто влюблено. Зубы не скалить. Ясно?

— Так точно, сэр инструктор, сэр, — проговорили хором курсанты.

— Теперь потренируемся. — Благодушно молвил Дитрих и приступил:

— Смирно. Вольно. Смирно. Вольно. Смирно. Вольно…

Жека перестал считать итерации, когда Дитриху самому надоело. — Устали стоять? Погуляем. Смотрим на тот плакат, — он указал стеком на изображение атлетически сложенного бойца с высоко задранной прямой ногой. — Ходить по команде на раз-два. На раз поднять ногу, на два поставить. Нале-во.