Экзамен. Дивертисмент

– Вчера вечером было нечто подобное, – пожаловалась Клара капризным тоном. – Назвал меня собачьей блохой, а потом сам пять минут надрывался от смеха. Бебе, как себя чувствует сеньора из восьмой квартиры?

– Я полагаю, лучше. Папа посылал вчера спросить.

– Умирает, – сказал сеньор Фунес. – Это от возраста. Она очень тебя любит, всегда про тебя спрашивает. Вообще меня все соседи всегда спрашивают о тебе.

По скатерти скользнула тень голубя. Ирма принесла жареное мясо и подала Кларе телефонный аппарат.

– Титина? Откуда ты узнала, что я у папы? А, ну конечно!

– Титина – это сарделька необъятных размеров, – сообщил Бебе Хуану. – Школьная подруга. Это – нечто. Занимается греблей и обожает наркотики.

– Так вот оно что, – сказал Хуан. – Вот для чего я пасу твою сестрицу – чтобы подцепить Титину. Верно, Клара?

– Враки, – сказала Клара, прикрывая трубку рукой. – Ну конечно, Титина, когда хочешь. Я в восторге. А, это… Да, вчера было очень странно.

– Видишь, и она о том же, – сказал сеньор Фунес. – Представляю, сейчас половина Буэнос-Айреса звонит другой половине и пугает этой чушью. Говорят даже, будто в порту пароход затонул.

– Очень может быть, – сказал Бебе. – Во всех фильмах, где туман, всегда ревет пароход. Клара, чмокни ее от моего имени.

Но Клара уже повесила трубку и принялась за мясо.

– Включи потихоньку радио, Бебе, – сказал сеньор Фунес. – Послушаем, что там сообщают. По-моему, солнце уходит.

– На самом деле того, что называется солнцем, и не было, – заявил Хуан, насмешливо поглядывая, как Бебе возится с радиоприемником. – Очень странно: при таком облачном небе – такой яркий свет. Заметили: по скатерти скользнула тень – пролетел голубь? Малую секунду, не больше.

– Да, тень была, значит, и солнце было, – сказал сеньор Фунес. – Найди национальное радио, Бебе.

«Боится, – подумал Хуан. – Здорово боится мой сеньор тесть». И сразу понял все про концерт: ему необходимо что-то делать, чтобы уйти от обложившего его со всех сторон —

– со всех сторон —

А ДЕВУШКИ – НЕ КУКЛЫ

ДЛЯ ЛЮБВИ

– Оставь это танго, – сказал сеньор Фунес. – А ты не хочешь, деточка, сыра и сладкого?

– Хочу, папа, – сказала Клара сонно. – Девушки – не куклы для любви. А для чего же они в таком случае?

– Для кукольной любви, – сказал Хуан. – Прелестно. Кто первым угадал величие Делакруа?

– Третий билет, – сказала Клара. – Никто этого не знает, возможно, даже сам Делакруа. Следующий билет – Бодлер.

– Очень хорошо. А как называется знаменитая книга Тристана Корбьера?

– «Les Amours Jaunes»[59]. A кто плохо отзывался об Эмиле Фаге в эссе, посвященном Бодлеру?

– Меналк, – сказал Хуан и подмигнул. – А что ты думаешь о символизме?

– Ввиду экзаменов о символизме я думаю то же самое, что и доктор Лефуматто.

– Ты сдашь, но ты чахнешь на глазах, – сказал Хуан. – Дон Карлос, я считаю, ваша дочь сдаст экзамен, если только в добром здравии добредет до конца.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего, все в порядке, – сказал Хуан, немного застигнутый врасплох. – Никто не знает, удастся ли благополучно перебраться через Стикс седьмого билета. И потом, простите меня, но идти на концерт перед самым экзаменом…

– Неизвестно, – пробормотала Клара. – Может, даже к лучшему. Бесполезно учить и учить. – Зазвонил телефон, стоявший у самой Клариной тарелки, она дернулась и опрокинула стакан с водой. – Привет. Да. Ах, сеньора де Васто. Очень хорошо, сеньора. – Она знаком попросила Бебе сделать потише радио, из которого неслось звучное, во весь оркестр, аллегро. – Мы все в порядке. Ах, какая беда. Ах, уже лучше? Ну, конечно, в это время года… Нет, а почему?

– Ну вот, – сказал сеньор Фунес. – Еще одна распускает слухи.

«Здорово боится, – подумал Хуан почти с завистью. – Ложа в концерте. Нашел способ физически запереть себя в ящик на три часа. Ложа – замечательное убежище, улитка несчастная. Старик, я в долгу перед тобой».

За обедом и за ужином вы получите полное удовольствие,

если

бщил Спленд

and they swam and they swam all

over the dam[60]

бботу Уго дель Карр

вет безопасности Организации Объединенных Наций, который собрался в

– Жаль, – сказал сеньор Фунес. – «Аргентинские новости» уже прошли. Теперь ждать до следующего выпуска.

– Желаю всем поправиться, – закончила Клара, которая говорила по телефону с закрытыми глазами, как, впрочем, и следует разговаривать по телефону. Она повесила трубку и оглядела свою ладонь. – Какая влажность. Ко всему прилипаешь.

«“Расинг” открыл ему золотые двери, чтобы он взлетел высоко. “Уракан” дал ему всю ширь неба, чтобы он достиг высот, где парят кондоры. И Усал с совершенным чутьем профессионального игрока целиком отдался игре в новой лиге. И таким мы его видим сегодня, великолепным, прихотливым в своих летучих пробежках, умным и энергичным, готовым в любой момент обуздать любые замыслы буэнос-айресских игроков».

– Выключи радио, Бебе, – сказал сеньор Фунес, – и иди есть салат с майонезом. Ирма, в шесть спуститесь и купите газеты, даже если я еще не вернусь.

– Хорошо, сеньор, – сказала Ирма – Купить все три?

– Все три. Давай тарелку, Клара.