Экзамен для ангела (СИ)

— Я никогда не знал своего отца. Моей семьей всегда была только мама, а потом, когда мне исполнилось семь, на свет появилась Роберта. Она родилась слабенькой, раньше срока и нуждалась в постоянном уходе, поэтому мама не вернулась на работу. Стирала белье за гроши, штопала одежду, пекла булочки, которые я потом продавал на рынке. Иногда подрабатывала в бане. Мы думали, все наладится, когда Роберта немного подрастет, но нет. И в год, и в два у нее регулярно болел живот, наблюдался стойкий кашель. Порой с кровью. Это теперь я знаю, что у нее был муковисцидоз, а тогда… тогда врачи лишь разводили руками, говорили, что причина болезней в плохом питании. Только лучше оно не становилось… — голос Мюррея дрогнул, и он ненадолго замолчал. — Несмотря ни на что, я любил Роберту всем сердцем и верил, что смогу вылечить сестренку, если пойду работать на целый день, а не приносить крохи с продажи булочек.

— А как же ее отец? — встряла я в рассказ.

— Подонок, а не отец, — от ледяного тона Мюррея по коже пробежал озноб. — Он ни разу не пришел даже взглянуть на дочь, не говоря о том, чтобы хоть как-то помочь. Поначалу я устроился в булочную. Колол дрова, чистил печи. Затем стал подрабатывать, как принято теперь говорить, у фермера. Однажды, мимо его земель проезжала карета со священнослужителями. Они услышали песню в моем исполнении и позвали меня петь в хоре при соборе Святого Петра.

— Того самого, в котором мы были вчера? — удивленно протянула я.

— Того самого, — кивнул демон. — В итоге, начиная с десяти лет, ни одного Рождества я не встретил с семьей. Каждый год в этот праздник с вечера и до утра я восхвалял рождение Христа. И верил в чудо. Всем сердцем верил. К тому же в этот день люди и священники были особенно щедры. Я приносил домой полные горсти монет и корзину еды. Чего в ней только не лежало: и пироги, и куриные ножки, и рыба. Нам хватало этого на неделю, а порой и на две. Ты бы видела, как Роберта радовалась моему возвращению, — внезапно по мужским щекам потекли слезы. Мюррей быстро вытер их в надежде, что они остались незамеченными. — Но однажды, вместо заливистого смеха Роберты и ласковых объятий матери, меня встретила сама смерть. Мама забыла открыть заслонку в печи… Ее нашли у двери, а Роберту в кровати, в обнимку с любимым медведем.

— Мне очень жаль твоих родных, Эйден… — с сожалением прошептала я и, пользуясь открытостью демона, решила докопаться до правды: — Ты из-за их гибели отказался от веры и переметнулся на темную сторону?

— Отказался? — поморщился Мюррей и неожиданно вскочил со скамьи. — Я возненавидел все, что связано с Рождеством!

— Эйден…

— Не смей читать нравоучений! — он грозно потряс указательным пальцем. — Тебе не понять каково мне! Только представь, мои родные умирали, пока я пел молитвы и радовался рождению Христа с прихожанами.

Я встала, подошла к Мюррею вплотную и взяла за руки, вынуждая смотреть мне в глаза. Я понимала, что достучаться до него будет нелегко, но попытка не пытка:

— Эйден… Долгие двенадцать лет ты был окружен любовью и заботой. Это великий дар, и он не всем дан. Взять к примеру меня. Я не знаю, что такое ласка матери или объятия сестры. Меня оставили в мороз у дверей монастыря, не заботясь, переживу ночь или нет. И когда открылась правда, я не перестала любить людей и желать им добра, не стала мстить женщинам за то, что они бросают детей. К тому же, несмотря на все тяготы, твоя мать не отвернулась от веры и продолжила ждать чуда. И не забывай, что только благодаря священнослужителям, ты видел в Рождество особую улыбку Роберты и гордость в глазах матери, считавшей тебя героем и заступником. Отпусти злость, наполни сердце теплом и любовью, и все изменится…

— Оживут мои родные? — ехидно спросил демон, правда, уже без злости и отчаяния в голосе.

— Нет, но может быть однажды ты встретишься с ними на краткий миг. Попроси Рафаила, ему это под силу, — я отстранилась от Мюррея и убрала руки в карманы шубы. — Кстати, если твоих родных не стало в 1627 году, это сколько ж тебе лет? Какой кошмар! А ты и правда старый, как Рим!

— Э-э-э… Полегче с такими высказываниями. Не боишься мести?

— И что ты мне сделаешь? Я же ангел. О! Видать с памятью у тебя плохо стало. Впрочем, чему удивляться в такие-то годы.

— А стоило бы… — со странными искорками в глазах протянул демон, скатал снежок и запустил мне прямо в лицо.

Стоило прочистить глаза, как увидела в руках у Мюррея новый снежный шар. Негоже тревожить покой мертвых, поэтому с кладбища убегала с немым криком. В какой-то миг и вовсе обернулась ангелом. И только подумала, что оставила демона далеко позади, как мне в спину прилетел снежок. При этом откуда-то сверху!

Оказалось, Мюррей тоже обзавелся крыльями. И только ими! Ни тебе рогов, ни тебе когтей. В отличии от напарника, столь идеально контролировать тело во время оборота у меня пока не получалось. Но впереди была вечность…