Экзамен любви

Вбежав в прохладный вестибюль метро, Варя остановилась и прислонилась к холодной стене неподалеку от касс. Слезы катились по ее щекам, но она не обращала на них внимания. Не замечала она и пронизывающего насквозь холода, шедшего, казалось, не от каменной поверхности, а откуда-то изнутри. Трудно было дышать, двигаться, просто пошевелиться. Странно, она стремилась убежать от Шустова как можно дальше, но в метро вдруг замерла, как будто кончились силы. Но ведь они и в самом деле кончились. Утекли, сквозь песок, как и ее призрачные надежды. Боря ее никогда не полюбит. Между ними всегда будет стоять Алена. А Варя так хотела быть с ним! Любой ценой, вопреки всему! Но теперь она понимает, как ошибалась. Счастье – не тот цветок, который можно искусственно вырастить. Чтобы это понять, нужно было всего лишь заставить Борю посмотреть ей в глаза. И увидеть, как он переменился в лице. Всего лишь на мгновение. Закушенная губа, на миг ставшие совершенно бездонными глаза. Боря справился (он всегда хорошо владел собой) и нацепил на себя привычную маску ироничной беспечности. Но было уже не важно, что он скажет, что сделает в следующую минуту, потому что ответ на свой вопрос Варя уже получила. Его подсказало ей сердце. И даже если бы Борина вина была не столь сильной, как ее сердцу показалось вначале, сейчас Варя окончательно убедилась в том, что на этот раз оно, это глупое, доверчивое сердечко, ее не обмануло. Боря не пошел за ней, не предпринял никаких попыток догнать, объясниться или хоть как-то оправдаться в ее глазах. А это могло означать только одно: у этой сказки не будет продолжения и уж точно не будет счастливого конца.

– Девочка, что ты так убиваешься? Потеряла чего?

Варя заморгала ресницами и сквозь пелену слез увидела перед собой ухоженную старушку. Аккуратно зачесанные седые волосы были спрятаны под плетеной шляпкой шестидесятых годов. Глаза светились сочувствием, состраданием и добротой. В любой другой момент Варя с удовольствием бы рассмотрела милое лицо старушки, потому что всегда приходила в умиление от таких вот сердобольных старожительниц столицы, но в эту минуту ей было лишь до самой себя.

– Потеряла, – медленно проговорила Варя, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Чего? Кошелек? – В тоне бабульки появились сокрушающиеся нотки. – А может, его у тебя украли? – предположила она, скорбно опустив уголки губ.

– Может, и украли, – согласилась Варя, думая о своем.

– Сумку-то не порезали? Посмотри, касатка. Здесь такие умельцы шныряют, только и поспевай оглядываться. А денег-то много было в кошельке?

– Нет, совсем немного, – успокоила Варя старушку и, чтобы хоть как-то оправдать свое горе, сказала: – Просто там был проездной.

– Так тебе в метро пройти надо? – сообразила старушка. – Это мы мигом устроим. Ты вот что, золотко, иди-ка к крайнему турникету подальше от этой в юбке и от этого в форме. – Бабуля покосилась на бескомпромиссных работников подземки. – А я тебе свою карточку дам – заслужила бесплатный проезд. Государство позаботилось, облагоденствовало за сорокалетний труд, – не преминула прибавить она обиженным и чуть язвительным тоном, но тут же вернулась к прежней теме и наставительно заметила: – Когда пройдешь, положишь ее мне наверх турникета, а я с той стороны заберу.

– А вдруг заметят? – заволновалась Варя.

Ей не хотелось стать причиной еще одной неприятности. Глаза бабушки в окружении сеточки морщин негодующе сверкнули.

– А заметят, я им такое устрою! – заявила она. – Сами пожалеют, что связались!

Варя не сомневалась, что так оно и будет. «Пенсионеры – люди старой закалки, – говорила ее мама, – только попробуй затронь их интересы, сразу отпор получишь, не то что наше вялое поколение!» Но все обошлось. Варя прошла по единой карточке доброй женщины (не могла же она теперь отступать и доставать из сумочки проездной), попрощалась с ней, поблагодарив за участие, и скрылась в вагоне. Сидевшие напротив люди как-то странно поглядывали на нее и отводили в сторону глаза, когда она молча спрашивала их: «Ну что вы так смотрите, не видели, что ли, заплаканных лиц?»

И хотя этот случайный эпизод в метро заставил ее слезы остановиться, отчаяние в душе Вари было настолько сильным, что она почти физически ощущала его. А потом все прошло. Совсем прошло, вместо боли появилось тупое равнодушие. Ступор какой-то. Апатия. Вот в таком заторможенном состоянии Варя добралась до дома Даши. Ей казалось, что ее квартира станет надежным укрытием от черных мыслей и от одиночества. Кроме того, Варе нужно было выговориться, поделиться своей бедой, и Даша как никто другой подходила для этого. Они ведь были задушевными подружками, всегда готовыми протянуть друг другу руку помощи.

Варя поднялась на лифте, нажала на кнопку звонка. Прислушалась (хоть бы Даша оказалась дома!) и, услышав, как щелкнул замок, облегченно выдохнула. Но, увидев ставшие размером с блюдца глаза Даши и услышав ее испуганный возглас: «Господи! На кого ты похожа!» – снова встревожилась.

Неужели у нее на лице все так ясно написано?