Экзамен на профпригодность

Как уже говорилось, русский император, хоть и не мог дословно озвучить мысли английского премьера, общее их направление неплохо себе представлял. В силу чего он решил немного подыграть англичанину — естественно, всего лишь якобы. И, разумеется, параллельно с выполнением иных задач. В общем, почти все в Москве считали, что оба лейб-жандармских полка, Первый и Второй, под командованием самого Павшина отправились в только что завоеванный Крым с целью его зачистки от татар. В какой-то мере это было правдой, но только с учетом небольшого дополнения. Дело в том, что в этих полках перед отправкой в Крым была проведена медкомиссия, выявившая большое число больных или просто утомленных службой солдат и офицеров. Но так как увольнять их за это было бы бесчеловечно, то его величество, руководствуясь идеалами христианского милосердия (во всяком случае, так было объявлено в "Московских ведомостях"), повелел создать особый инвалидный батальон. А потом еще один, когда все вакансии в первом были заполнены. Ведь и без всяких англичан пора было увеличивать численность внутренних войск, каковыми по сути и являлись оба полка лейб-жандармерии. То есть на место убывших в инвалидные батальоны были набраны молодые, но ведь император помнил, что великий поэт Пушкин в другом мире сказал — мол, русский бунт он такой, бессмысленный и беспощадный. И доверять его подавление солдатам только что из учебных частей и офицерам сразу после училища было бы не совсем правильно, считал Новицкий. Пусть сначала на чем-нибудь попроще потренируются — на татарских бунтах, например. И только набравшись опыта, полки вернутся в Москву, где на время их отсутствия останутся инвалидные батальоны. Ибо болезни бывают разные, а конкретно эти военнослужащие болели именно такими, кои в случае необходимости проходят мгновенно и без следа. Но смысл подобных замен в Москве мало кто понимал, и в число осознавших истину сотрудники английского посольства не входили.

Однако у Сергея в смысле обеспечения безопасности все-таки не наблюдалось полного идеала. Так как он из соображений секретности не стал заблаговременно ставить в известность руководство ЧК о грядущем отбытии на юг лейб-жандармских полков, то так уж получилось, что очередная плановая реорганизация ЧК началась как раз в октябре, когда Павшин уже начинал гонять остатки татар по Крыму, а в основном — из него. Ибо основной задачей жандармов было так закошмарить татар Крыма, чтобы они сами стремились из него как можно быстрее сбежать — ну не депортировать же их силой, в самом деле. Это ведь не очень толерантно и, главное, не так уж дешево.

Так вот, в связи отбытием людей Павшина в Москве можно было ожидать активизацию всяких антиобщественных сил, вплоть до появления заговорщиков или просто наймитов Запада. А тут мало того что ЧК пребывала в состоянии неполной работоспособности, так еще и ее председатель Петр Девиер заболел, причем всерьез, а не как измайловцы. На помощь чекистам были привлечены сотрудники ГБ, но ведь Государственное Благочиние изначально создавалось для слежки за своими, а вовсе не за чужими, а это все-таки несколько разные процессы. В общем, в силу вышеперечисленных причин, а так же несчастливого стечения обстоятельств, ни одна из спецслужб его императорского величества Петра Второго не смогла зафиксировать встречу некоего Георга Фокса, доверенного лица английского посла, с князем Михаилом Волконским. Как и того, что по результатам оной встречи последний стал богаче на шестьдесят тысяч рублей поровну золотом и ассигнациями. Причем по вдохновленной роже князя внимательный наблюдатель мог сделать вывод, что полученное — это не вся сумма, а лишь небольшой аванс. Но, как уже говорилось, никаких наблюдателей на этой встрече не присутствовало. Как и на двух последовавших за ней, когда князь позволил себе слегка выпить в компании сержанта лейб-гвардии Преображенского полка Алексея Орлова и его младшего брата Григория. Причем он не только оплатил выпитое и съеденное, но и передал братьям примерно десятую часть недавно полученных денег. Что оказалось весьма кстати, ибо Орловы к тому времени, мягко говоря, слегка поиздержались.

Глава 24

Георгий Петрович Романов, великий князь российский и великий князь-консорт южноафриканский, спрыгнул с коня и, передав поводья денщику, прошел немного вперед, где дорога заканчивалась, упираясь в кусты. Достал из кармана часы и кивнул сержанту:

— Действуй, Лопухин.

Тот негромко рявкнул "налетай, братцы", и через шестнадцать с половиной минут кусты оказались перемещенными к обочине, ибо, как только что выяснилось, росли они не в земле, а в специальных ящиках, снабженных ручками, как у носилок.

— Перетащить все назад займет столько же времени? — уточнил князь у сержанта.

— Никак нет, ваш-сочство, чуток поболее. Надо же будет еще и замаскировать следы нашей работы. Но в сорок минут уложимся, не сомневайтесь.