Экзамен первокурсницы

– Демоны Разлома, прекрати реветь, Иви. – Он вдруг привлек меня к себе. – Между прочим, это стандартная процедура изгнания. Там таких одержимых бедолаг было штук десять. Нашла из-за чего расстраиваться! Подумаешь, посидел в клетке.

– И-и-и ка-а-ак ты выбрался?

– Когда я вдоволь побесновался, разбив голову о прутья, меня вытащили. Барон решил, что это демон вышел.

– Я-я-я не… не об этом. О том, как ты выбрался вообще? Как ты оказался здесь? – Я не делала попытки отстраниться, прижиматься к его плечу было приятно, если бы не кусок металла и противно липнущая к коже одежда, если бы не кровь…

– Сбежал следующей ночью. Они ослабили контроль, решив, что я снова стал человеком. Убил троих охранников. Первого задушил шнурком от плаща, второму разбил голову камнем, третьего зарезал ножом, снятым с трупа второго. Ничего героического, напал со спины и убил. Если хочешь кого-то пожалеть, пожалей их. С одной стороны – простые вояки, что исполняют приказы, а с другой – избалованный хозяйский сынок, больной на всю голову и не понимающий, что все это для его же блага. – Я не стала возражать. – Позволь не рассказывать, как я добирался до Эльмеры. На отбор в Академикум пришел скорее от безнадеги, но неожиданно прошел. Потом написал барону, надежды было мало, но… Рассказал, где я, потребовал оплатить обучение. А если всеблагой барон захочет объявить о моей одержимости, я, как послушный сын, отправлюсь прямиком в Посвящение к жрицам, и пусть они сколько угодно ищут в моей башке демонов.

– И что барон?

– Деньги перевели через две седмицы. Ты ведь знаешь, как читают людей жрицы? Они видят все, а на бароне грехов не меньше, чем на мне, и вряд ли он заинтересован в огласке. Поэтому никогда не даст разрешение на чтение моего разума жрицами.

– Ты все время говоришь о нем как о бароне. Только как о бароне. И ни разу не назвал отцом, – проговорила я, прислушиваясь к гулу пламени.

Парень не ответил. Я подняла голову, и сердце пропустило удар: на лице Криса застыла мучительная гримаса, а рука потянулась к боку.

– Как же больно умирать, – прохрипел Оуэн. – Знал бы, раньше озаботился бы, вместо того чтобы языком молоть.

Снова загудело пламя. Оно уже гудело не переставая. Я ощутила, как дрожит пол.

– Академикум, – выдохнул Крис. – Они что-то делают с Островом.

Гул перешел в скрежет, и пол под нами вдруг стал выгибаться, как выгибается пастила, если ее слишком сильно сжать пальцами. Раздался резкий хлопок, и трещина закрылась, словно пасть чудовища, о котором мне рассказывала в детстве нянька Туйма. А миг спустя в пол ударило загудевшее пламя, мгновенно раскаляя камень и железо. Вверху что-то хрупнуло, брызнула каменная крошка.

– На ту сторону! Живо! – рявкнул Крис, превозмогая боль.

Я вскочила на ноги. На голову продолжал сыпаться какой-то мусор. Схватила Оуэна за руку, потянула… Мне даже удалось приподнять его на несколько сантиметров, а потом рыцарь грузно осел, схватившись рукой за бок.

Пламя продолжало гудеть. Оно гудело и гудело без перерыва, словно кто-то снова перекрыл сопло. Одна трещина схлопнулась, зато вторая поползла по стене за спиной рыцаря.

– Крис! – выкрикнула я, а он, вместо того чтобы ухватиться за протянутую ладонь, оттолкнул мою руку.

Ну сколько же можно? Сколько еще ты будешь отталкивать меня? Ведь это больно. Это как удар стилетом. Мгновенный, быстрый, пронзающий. И каждый раз как первый… Сколько еще я смогу терпеть это? И надо ли? Давно пора развернуться и уйти. Пусть я теперь понимаю его гораздо лучше, но разве своя боль дает право причинять боль другим? Может, лучше вытерпеть одну большую, чтобы прекратить бесконечное множество малых?

Я не знаю, что он увидел в моих глазах. Возможно, вопрос, что я задавала сама себе, а возможно, ответ, который еще не успела осознать, но на этот раз Крис ухватился за протянутую руку и пробормотал:

– Упрямая.

Правда, в его голосе было больше восхищения, чем досады. На этот раз он не просто ухватился за мою ладонь, он попытался подняться. Скрипя зубами и не сдержав стона. Он так и не сумел выпрямиться, лишь привстал, пошатываясь. Стон сменился хрипом. Первый шаг через закрывшуюся трещину он сделал сам, второй помогла я, едва не упав под тяжестью рыцаря. Но все же не упала. Соприкоснувшись с раскаленным камнем, подошвы сапог вдруг зашипели, прикипая к полу. В этот момент Остров снова вздрогнул. Крис чуть не повалил нас обоих. Лучше бы мы упали. Ноги вдруг стали тяжелыми… Нет, не тяжелыми, просто начавшая плавиться подошва помогла мне устоять, прилипнув к камню.

А потом часть стены в той стороне ниши, где мы только что сидели, обрушилась, словно состояла не из каменных перекрытий, а из песка. Сомкнувшийся пол начал расходиться вновь, будто Остров что-то проглотил и теперь снова намеревался раскрыть рот и высунуть огненный язык. Язык, который ни на миг не прекращал лизать камень и железо у нас под ногами. Вот только я все еще стояла одной ногой на той стороне, а другой на этой.

Подо мной разверзлась бездна. Огонь коснулся подошв, которые почти кипели, отставая от камня. Пламя взметнулось вверх. Закричал Крис…