Экзамен (СИ)

Я хотел, чтобы она заговорила. Нет! Не обязательно, раскрывая причины своего загадочного поведения. Необязательно. А о каких-нибудь простых пустяках: о погоде, об этом беспощадном пекле, о людской суете и прочем. Я хотел услышать ее голос. И, конечно же, в тайне надеялся, что это будет милый Наденькин голос.

В то же время я страшился начала разговора. Радовался молчанию своей спутницы. Боялся, что всё окажется совсем не так.

Я вдруг вспомнил бухгалтера нашего УПП -- Любовь Михайловну, которая при наших случайных встречах в городе обязательно подхватывала меня под руку. При этом она с завидным постоянством молчала, как говаривали в нашем интернате, словно брянский партизан, и я должен был угадать кто это. Поскольку кроме неё так никто не делал, то и угадать Любовь Михайловну было несложно. Предположение о нашем бухгалтере витало и раньше на задворках моего сознания, но это было нереально. Любовь Михайловна была дородной женщиной пятидесяти лет, и Её Походку можно было сравнить, ну... в крайнем случае, с иноходью дикой лошади-мустанга (уж больно запал мне тогда в душу Томпсоновский "Мустанг-иноходец"), но отнюдь не с лёгкой грацией горной козы, если хотите, серны или газели. А походка моей незнакомки вызывала именно эти ассоциации. Но почему бы так не пошутить другим сотрудницам нашего предприятия? Зина, Секретарша директора, могла бы вполне подойти. Допустим, она вместе с кем-нибудь из конторы приехала во Владивосток по своим многочисленным делам И, встретив меня, решила сделать доброе дело. И естественной развязкой этого загадочного приключения будет всего лишь на всего наша машина, на которой меня со всеми удобствами подвезут к самому крыльцу нашего общежития. Ох, как бы я был этому рад, но только не сейчас! Да и что-то мне подсказывало, что это тоже нереально. Нет, подхватить и подвезти -- это у нас запросто. Но чтобы Зина, и вот так! Навряд ли!..

У нас на УПП она работала всего лишь несколько месяцев, и наше знакомство ограничивалось приемной директора. А если это не Зина, то с другими кандидатками на роль таинственной незнакомки на нашем УПП я не знаком. А это значило, что интрига моего приключения все-таки оставалась.

Пока я рассуждал таким образом, и меня бросало от моих предположений то в жар, то в холод, мы перешли дорогу и пошли дворами. Шум улиц стих. Оттенённый домами, он походил на нескончаемый прибой шумящего где-то там далеко моря. Во дворах же стояла блаженная тишина. Не было слышно ни детских криков, ни степенного разговора бабушек-старушек. Ещё бы! Лето было в самом разгаре, и большинство детворы отдыхало в пионерских лагерях. Часть взрослого населения была на работе, а остальные в такую жару предпочитали либо отсиживаться в прохладных квартирах, либо расслабляться на пляжах города. В одном лишь месте я услышал тихое похныкивание грудного ребёнка и убаюкивающее бормотание его мамаши. Наконец-то мы остановились в тени одного из зданий, во дворе которого, можно было сказать, стояла гробовая тишина. Здесь моя таинственная незнакомка оставила меня, предварительно сжав мой локоть и придавив его к низу, давая тем самым понять, что я должен стоять на месте. Сама же она проследовала прямиком в подъезд. Надсадно заскрипела и хлопнула входная дверь. Что же, мне ничего не оставалось, как стоять и ждать. В голове стали появляться тревожные мысли, уж не далеко ли я зашел в своих фантазиях, не заигрался ли, и не бросили ли меня здесь одного "сиротинушку"?

Но нет. Подъездная дверь снова скрипнула, и моя незнакомка процокала ко мне своей грациозной походкой, подхватила меня под руку и повлекла в подъезд, откуда только что вышла...

В подъезде было прохладно. Правда, воздух был застоявшийся. так же, как и во дворе, царила полнейшая тишина --- ни тебе приглушенного бормотания телевизора, ни шуршания шагов на лестнице, ни равномерного гудения лифтов. Все и вся, казалось, пребывало в послеобеденной дреме. Честно говоря, я не знаю, не понял тогда, что это был за дом. Был ли он высотным или нет, и были ли в нем лифты, вообще. Помню лишь, что Лестничная площадка, на которой мы остановились, была просторной.

Моя спутница отошла в сторонку и, шурша одеждой, переступала с ноги на ногу. При этом цокала своими каблучками так, словно застоявшаяся в стойле лошадь. Я глупо улыбнулся такой ассоциации. Да и вообще! Все эти звуки обычно сопровождают движения переодевающегося человека, что в данной обстановке было абсурдным и нереальным. Вот разве, что сейчас она снимет со своей ножки туфельку и стукнет каблучком мне по темени, дабы похитить мои конспекты. А что ещё у меня можно похитить, кроме них да пяти рублей с мелочью? АХ, да! Ещё складную белую трость и ВОСовский билет. От этой мысли я развеселился и уже был не в силах сдерживаться, а поэтому просто стоял и наиглупейшим образом улыбался.