Экзистенциализм. Возраст зрелости

Поскольку его родители были богаты, то есть отец и дед, он позволил себе учиться не ради денег, а ради знаний. Он получает блестящее образование, учится в нескольких университетах Германии, Австрии, изучает искусство, историю, философию. И защищает диссертацию. Надо сказать, что учителя у него были, прямо скажем, мягко говоря, неплохие: Вильгельм Дильтей и Георг Зиммель! Я думаю, что эти имена вызывают у нас с вами зависть. И научным руководителем его диссертации был как раз Георг Зиммель. О чем он пишет диссертацию? Он увлекся мистикой в христианстве. Он занимается много Мейстером Экхартом, Франциском Ассизским и Николаем Кузанским. А диссертация его посвящена Якобу Бёме – величайшему протестантскому мистику.

В эти же годы в нем усиливается интерес к хасидизму и вообще к традиции еврейской религии и культуры. Интересно, хоть и не хочется на этом застревать, так как Бубер не был по преимуществу политическим или социальным философом, что он связывается с появляющимся в XX веке сионистским движением, движением за права евреев, за возвращение евреев в Палестину, но он занимает в этом движении крайне оригинальное место. Впоследствии он сформулирует свою позицию как антинационалистический сионизм. Вдумайтесь, словосочетание довольно шокирующее. То есть, с одной стороны, огромный интерес к теме возрождения традиций еврейской культуры и религии и создания еврейского очага в Святой земле. Он был редактором и основателем журнала Der Jude с 1916 по 1924 год, писал статьи на различные социальные и педагогические темы. С другой стороны, Бубер по своим социальным взглядам был одним из великих философов-анархистов. Он был очень близко дружен с крупнейшим немецким анархокоммунистом Густавом Ландауэром, и на него огромное влияние оказал Кропоткин. Бубер считал важнейшим влиянием на себя в социальном смысле мысли Петра Алексеевича. Это не главное у Бубера, но я не откажу себе в удовольствии это констатировать.

Что интересно – немного забегая вперед – в буберовском подходе к проблеме сионизма, что также, кстати, является одной из причин, по которой его, при всех его невероятных заслугах и популярности в мире и при том, что он – самый великий из еврейских философов ХХ века, ужасно не любят в нынешнем официальном Израиле и пытаются замалчивать. Бубер от начала и до конца был категорическим противником создания государства Израиль. Он говорил – и, как мы знаем, он оказался совершенно прав, – что в рамках логики государственности решение проблемы взаимодействия евреев и арабов невозможно. Создание еврейского государства (с отторжением миллионов арабов и их дискриминацией) – это вечная война. Единственный выход лежит по ту сторону государства! Создание арабо-еврейской федерации общин в Святой земле – вот выход, который он отстаивал. Как мы знаем, его не послушали, но тем не менее. То есть Бубер был убежден, что создание еврейского государства, отдельного от арабов, сегрегация арабов, миллионы беженцев и так далее – это вечная война. Поэтому решить эту проблему можно только какими-то иными, асимметричными логике этатизма, государственничества путями.

Пойдем дальше. Он влюбляется и женится на еврейской журналистке и художнице Пауле Винкер. Он испытал огромное влияние Ницще. Также сильное влияние на его мысль оказали Достоевский и особенно Кьеркегор: идеей непосредственного диалога человека с Богом, образом рыцаря веры, призывом найти себя прежде, чем вступать в диалог. Вообще, он очень много чем увлекался и знал больше десяти языков, многие в совершенстве. Он говорил, что у него три родных языка: любимый – греческий, о вере он размышлял на иврите, а о философии – на немецком. То есть такой абсолютный эрудит-полиглот. И вся его жизнь – это попытка навести мосты между культурами.

В 1922–1923 году выходит самая известная его книга. Он много прекрасных книг написал в своей жизни, но эта книга является абсолютной вершиной, шедевром, жемчужиной. Я безумно вам советую ее прочитать и надеюсь побудить вас к этому. Это фактически философская поэма или мистический текст, очень медитативный: «Я и Ты». В основном в этой лекции я буду говорить о ней. Имейте в виду, что, когда вы начнете ее читать, нужен особый настрой. Ее надо читать не рассудком, а как бы «отключив мозги» и отдаваясь потоку музыки, как Дао Дэ Дзин или какие-нибудь лучшие вещи Ницше. Это именно философская лирика в прозе, и это надо иметь в виду, не пытаться понять каждое слово, а опираться на течение сердца.