Экзистенциализм. Возраст зрелости

Я многое из Камю знаю наизусть. Он, подобно Ницше, большой мастер афоризмов, и многое из написанного им хочется (как призывал Ницше) «заучивать наизусть». Послушайте, как хорошо! Камю пишет: «Абсурд начинает иметь смысл, когда с ним не соглашаются». Обдумайте эти слова!

Иначе говоря, если перевести это на более развернутый язык. Я пришел в этот мир. И я спрашиваю: а зачем?

Я ищу смысл – смысла нет. Бога нет. Получается, что я, не будучи Богом, должен взять на себя функции Бога. Я должен внести в этот мир смысл. Но я-то не Бог, я не всемогущ, я не бессмертен. Я знаю, что все накроется, что я умру, что смысл рухнет, – и все равно я должен вносить его, я должен взять на себя функции отсутствующего Бога. Не уходить из мира, не растворяться в мире, не убивать себя физически или метафизически. Не капитулировать и не дезертировать – а сопротивляться!.. Сопротивляться, зная при этом, что поражение неизбежно. Вот что такое человеческий путь.

Помните, стишок Маршака, я его уже как-то приводил? Он, конечно, хорошо характеризует мировоззрение всех экзистенциалистов, но героическую стоическую философию атеиста Камю – вдвойне и втройне! Напомню эти строки:

Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.

Но, сознавая жизни быстротечность,

Он так живет – наперекор всему, —
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.

Вот человеческий удел: сопротивление, бунт. Ответом на абсурд является бунт. Жить, зная о смерти, – это уже бунтовать. О бунте мы еще будем сегодня много говорить. Но сразу заметим: бунт – это не отворачиваться от вопросов, от ужаса, от трагедии бытия, не убегать в самоубийство, не превращаться в свинью.

Когда я читаю Камю, я вспоминаю замечательный фильм позднего Тарковского «Ностальгия». Наверняка многие из вас его смотрели, а может быть, и все. Смотрели? Молодцы, я в вас и не сомневался! Помните, там есть сцена, когда главный герой, которого играет Янковский, зачем-то должен пройти по дну дымящегося бассейна и пронести зажженную свечу. Свеча все время гаснет, а он ее снова зажигает. В конце концов, он ее все же проносит… непонятно зачем, но это очень нужно зачем-то. В конце концов у него происходит сердечный приступ после этого. И он умирает. Но свечу доносит.

Образ, в духе созвучного мне (и Бердяеву, и Камю) гностицизма. Мир – это мрак, кромешная тьма. И надо зажечь свою свечу в этом мраке, зная, что она потухнет, пронести свою свечу через этот бассейн в фильме «Ностальгия».

Вот что такое «бунт», по Камю. Жить, зная о смерти, это уже бунтовать. Сопротивляться бессмыслице. Третий путь из двух возможных.

И здесь возникает метафора Сизифа, но о ней чуть дальше. Давайте сначала еще немножечко остановимся на абсурдном человеке.

Камю на разные лады описывает абсурдного человека. Человека, который не только встретился с абсурдом, осознал его и пережил, но и принял его как свой удел.

Что это за человек? Это человек, который (напомню вам еще раз эпиграф из Пиндара: «Душа, не стремись к вечной жизни, но постарайся исчерпать, что возможно») не стремится к вечности, но он живет в здесь и сейчас. Который, подобно Сверхчеловеку у Ницше, способен жить без иллюзий, брать ответственность за себя на себя и не боится посмотреть в незрячие глаза бездны мира. Человек, которому не нужны ни хозяева, ни рабы, но которому нужны свободные люди, для которого все люди являются братьями. Это человек, который умеет, не будучи Богом, вставать на место Бога и вносить в мир хоть какой-то смысл.

И Камю разбирает целый ряд типов абсурдных людей.

Например, Дон Жуан. Или Завоеватель (отсылка к известному роману Андре Мальро).

Тут я позволю себе попутно две ремарочки. Первая: многие типы абсурдных людей Камю вызывают первую очевидную ассоциацию. Знаете, что они напоминают мне? Ну, конечно, самая первая ассоциация – это «эстетик» Кьеркегора. Эстетический тип Кьеркегора очень напоминает абсурдного человека Камю. И даже образ Дон Жуана, который был так важен и для Кьеркегора, и для Камю неслучаен. И некоторые другие типажи. (С противоположными их оценками, конечно. Для Кьеркегора эстетик – пленник суеты времени; для Камю абсурдный человек – героическая и трагическая фигура, способная (при отсутствии трансцендентного) наполнить временное и преходящее смыслом и полнокровно прожить его.) Другая, более отдаленная параллель – с «забавами» Паскаля. Но я сейчас не буду в это уходить.