Экзорцист. Печать Контракта [СИ]

— Я понимаю,…понимаю,… он… появился у меня за спиной,… схватил и швырнул на кровать.… Я не видела его лица. Мне стало страшно, и я закрыла глаза, отбиваясь.… Хотела кричать, но мне накрыли рот рукой, и я не могла даже пискнуть…

— Что здесь происходит? — дверь распахнулась и на пороге появилась настоятельница вместе с благочинной и резничной. — Валери. Что с тобой случилось?

— Простите! Простите меня преподобная! — кинулась ей в ноги девушка. — Я не виновата! Прошу вас…умоляю,…простите!

— Так, — взглянула женщина на двух других девушек так, словно её совершенно не заботило то, что у неё в ногах задыхается человек, — А вы, что здесь делаете?

— Успокаивали Валери, — твердо ответила Аврора.

— Теперь, здесь мы, а вы, будьте любезны, идите к себе и прочтите библию с пятидесятой страницы и до семидесятой. В особенности место о кротости и благочестии. Иначе, кто знает, может в следующий раз, именно вы, окажетесь на её месте.

— Я…

— Как пожелаете преподобная, — повиновалась Мария, почтительно склонив голову перед пожилой настоятельницей. — Ваши слова воистину верны и наполнены непоколебимой заботой, как о нашей душе, так и о бренном теле.

— Вот и хорошо, что вы это понимаете.

Как не посмотри, но хладнокровия этой женщине было не занимать. Казалось, пожелай она, и одним только своим взглядом сможет заморозить Ад.

— Прошу дозволения покинуть Вас.

— Идите.

— Да что на тебя нашло?! — не выдержала Аврора, стоило им зайти в келью.

— Это на тебя что нашло? Защити ты её и тебя тут же обвинили бы в ереси, и Михаэль бы не помог.

— Да о чём ты говоришь? Какой ещё ереси? Неужели в том, что я защищу изнасилованную девушку, меня в этом обвинят?!

— Обвинят, — строго, но спокойно взглянула на неё Мария. — Потому что её слова — ложь.

— Что? Валери обманывает?

— Скорее, защищается.

— С чего ты это взяла?

— На что ты обратила внимание в тот самый момент, как только вошла в комнату?

— На Валери, конечно же, — пожала плечами Аврора, не понимая, к чему именно та ведёт.

— Вот именно. Мы все сначала смотрели именно на неё. А ведь, если не брать в расчёт её внешний вид, то следует отметить кое-что довольно важное. Если Валери сопротивлялась, вещи должны быть разбросаны. А они все лежат по своим местам. Сложно инсценировать изнасилование, если ты понятия не имеешь о том, каким оно должно быть.

— Но ведь это возможно, если он сразу бросил её на кровать, не позволив и дёрнуться.

— Верно, в таком случае посмотрим дальше: девушка не избита, не исцарапана, на ней нет ни синяков, ни ушибов. Руки ей никто не держал. Также она сказала, что всё случилось около получаса назад, верно?

— Да, около этого.

— Простыня в крови, но ведь если Валери говорила правду, и он уложил её на кровать в такое время, та, куда вернее, должна была остаться и на одежде, и на покрывале. К тому же за такой короткий период времени, не могла бы застыть. Валери держала простынь, касаясь руками её окровавленной части, но на коже от неё не осталось следов, да и ноги были абсолютно чистыми. Рубашка была задрана, но на бёдрах не было ни капли крови. Что свидетельствует лишь об одном — всё случилось ночью, на расстеленной кровати. Также, что не маловажно, изнасилованная девушка, не стала бы падать в ноги к настоятельнице, моля о пощаде. Причем, делая это так, словно то, что с ней случилось и в подметки не годиться тому, что может произойти. Она чувствовала во всём — свою собственную вину. Но, если тебя даже это не убеждает, ответь на вопрос: как он мог задрать на ней и котту, и хабит, если одной рукой держал её саму, а второй, закрывал рот. Варианты?

— То есть, — наконец-то успокоилась Аврора, начиная понимать, почему Мария не поверила словам Валери, — исходя из того, ты мне сейчас рассказала, Валери была с ним этой ночью добровольно?

— По крайней мере, всё именно об этом и свидетельствует. Инкубы не спят с женщинами против их воли. Думаю, он прежде уже приходил к ней, соблазнял, а уже потом овладел.

— Тогда, почему Валери просто-напросто этого не скрыла?

— Обычно инкубам нужны дети. Как ты думаешь, смогла бы она скрыть беременность? Вот и всё. Одно дело — признаться сразу, а другое — оправдываться спустя несколько месяцев, когда уже хорошее брюхо.

— Но, в таком случае, настоятельница с самого начала была права, и её слова не были запугиванием. Это создание на самом деле приходит лишь к тем, кто сам его призывает.