Экзорцист. Печать Контракта [СИ]

— Они его не призывали, — исправила её. — Он сам выбирает себе жертву и приходит к ней, проникая в самые потаённые уголки сознания. Видит её скрытое желание и воплощается в него, приобретает облик того, кого она любит и о ком мечтает. И несчастная уже не способна ему противостоять. Потому что никто из нас не способен противостоять своим желаниям, когда они наконец-то осуществляются. Похоже, что преподобная так же знает этот момент, потому-то и обвиняет девушек в том, что те не смогли устоять перед искушением. Вот только одно мне не даёт покоя — порез на её шее… — настороженно отметила Мария. — Он полностью выбивается из общей картины. Инкубы не ранят своих жертв, а ведут себя с ними предельно аккуратно и нежно, ведь в противном случае всё тот час может пойти не так, и испугать их любовницу.

— Тогда откуда он взялся? Может Валери сама поцарапалась, еще вчера, когда управлялась?

— Возможно, но в любом случае, если его нанёс он, то это свидетельствует о невероятном контроле. Причём о таком, что её чувство самосохранения не могло даже и «голоса» подать.

— И что теперь? Как вы сможете его остановить?

— Михаэль должен был почувствовать его этой ночью, вот только понятия не имею, почему этого не случилось. Обычно он чует нежить за несколько вёрст, а тут…

— А может этот инкуб обладает способностью скрывать себя от всех остальных?

— Не думаю что такое возможно, — тяжело вздохнула Мария, повернувшись к окну.

За дверью раздались шаги, заслышав которые, она быстро взяла Библию и, ухватив Аврору, опуская возле себя на колени, открыла на первом попавшемся разделе.

— И сказал Он, что сущее есть… Преподобная.

— Читаете? Это хорошо, — смерила их строгим взглядом. — Но будет гораздо лучше, если помимо чтения Святого Писания, вы еще и вознесёте молитву во имя сохранение веры. Возможно, тогда Господь вас и пощадит.

— Да, преподобная.

— Кажется, тебя зовут Марией, верно?

— Да, преподобная.

— Господин Ламье предупредил, что если ещё раз случится нечто подобное, то ему следует передать это через тебя. Поэтому, ты можешь на какое-то время освободиться от своих обязанностей и сходить к нему. Он сейчас в гостевом доме, что с северной стороны аббатства.

— Как скажете преподобная.

— А это ещё что?

— Цветы, — испуганно пробормотала Аврора.

— Я вижу, что цветы. Как называется то, что вы принесли их сюда, невзирая на то, что это запрещено?!

— Простите.

— Заслужите прощение, перемывая всю посуду после обеда.

Услышав об ожидающем её наказании, Мария лишь выдохнула. Спорить с настоятельницей — грех! Вернее строго-настрого запрещено. Спустившись по ступенькам на улицу, она поспешила к строению, отведенному специально для приезжих родственников.

Переступив порог, Мария оказалась в общей комнате, что служила трапезной. На столе стоял небольшой кувшин с яблочным морсом. Не в состоянии сдерживаться, она стала искать кружку, но свободной нигде не было. Бросив, по-детски, расстроенный взгляд на желанный кувшин, она издала тонкий жалостный звук, напоминающий скул щенка.

— Решили навестить меня? — неожиданно протянул Михаэль кружку, в которую сразу же упёрся её взгляд.

— Мечтать не вредно, господин Ламье.

— Какая ядовитая, — притворно оскорбился сев напротив. — Своими словами вы раните меня в самое сердце.

— Что ж, надеюсь, это тебя убьёт.

— Шах и мат, Мария.

— У тебя кровь, — указала на несколько засохших капель на чёрной рубашке.

— Видимо попала, когда я помогал зарезать курицу.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— О чём? — усмехнулся, наблюдая за тем, как аппетитно Мария потягивает морс. — Что помогаю монахиням?

— Нет, о том, что этой ночью инкуб снова приходил к одной из них.

— Это невозможно. Я никого не почувствовал.

— Вот только это не способно изменить того маленького факта, что очередная монахиня оказалась обесчещенной.

— Вы в этом уверены? — на этот раз Михаэль приобрел настоящую серьёзность.

— Более чем. Изнасилования, о котором она утверждает, не было, но во всём остальном я не сомневаюсь, девушка, явно, переспала с ним. Видел бы ты, как она испугалась, когда к ней вошла настоятельница. В подобном случае, куда легче смолчать о случившемся, нежили инсценировать.

— С этим я соглашусь. А вот с остальным — задумчиво отвернулся к окну, — нет.

— То есть, ты однозначно уверен в том, что это не мог быть демон.

— Абсолютно.

— Но почему? Сам же говорил, что есть около сотни тех — кто способен скрывать своё присутствие от остальных.

— Конечно, есть. Но это уже сильнейшие из нас, а такие, не стали бы заниматься подобной ерундой. Разве только…

— Что? — заметила Мария появившееся на его лице напряжение.

— Есть один трюк, но не думаю, что тут найдётся хоть кто-то, кто бы на самом деле мог проделать нечто подобное.

— Какая разница, если такой есть, значит и этот вариант следует взять в расчёт.

— Ни к чему, — встав, Михаэль подошел к двери, остановившись под наличником.

— Ты так в этом уверен, что и проверять не станешь?

— Да. Я утверждаю это лишь по одной причине, что после подобного призыва, демоны становятся абсолютными марионетками. А таковых можно почуять, будь они даже из самых высших чинов.