Экзорцист. Печать Контракта [СИ]

Позволяя блеску костра играть на своём бесстрастном лице медными переливами, что делали его при этом чарующе притягательным, демон был от неё предательски близко, но от этого ей почему-то не становилось не по себе. Совсем не было смущения или стыда. Поддерживая её за спину, Михаэль всегда давал понять каким будет следующее движение. Когда остановиться, присесть, а когда шагнуть снова. Через прикосновения их рук, Мария снова и снова чувствовала, какой он тёплый и надёжный. Казалось, что если и можно доверять кому-то на всём белом свете, то лишь ему одному. Сейчас она наконец-то поняла, почему не боится ни этого демона, ни этого мужчины. И почему не испытывает отвращения ни от их с ним близости, ни от его долгих взглядов. Ответ был так прост, и всё это время лежал на поверхности…

Его взгляды и прикосновения были такими простыми.… В них не было ни желания, ни той похоти, что извечно преследовали девушку, стоило только вернуться к своей потерянной женственности. Михаэль всегда касался её так же, как любого другого человека, также свободно и непринуждённо как мог погладить Рэйвена или дотронуться до своего плаща. Звучит невероятно нелепо, но именно этого ей всегда так не хватало. Ведь после случившегося, того что послужило причиной их контракта, Мария всем своим естеством отказывалась принимать то как именно её могут желать окружающие мужчины. Казалось их мысли, руки и глаза наполняло лишь одно-единственное чувство. Что хотелось убить или умереть самой, лишь бы не пережить подобного ужаса ещё раз…

От того, что Мария поняла испытываемые им чувства, стало невыносимо больно.… И от того, что демон так спокойно смотрел на неё, становилось лишь тяжелей.… Хотелось закричать.… Как же сильно ей хотелось кричать. Кричать до тех пор, пока не станет легче,… пока её голос не охрипнет.… Кричать так, чтобы потом неделю нельзя было сказать и слова.… Кричать вместо него! Но сейчас, когда Михаэль был рядом, она помимо воли не могла думать, ни о чём плохом, а только о его взгляде, что не был, ни оценивающим, ни насмешливым, ни осуждающим. Он просто смотрел на неё и всё. Смотрел в самую её глубь и от этого, по всему телу разливалось приятное чувство, которого ни за что на свете не хотелось лишиться…

Повторив последовавший поворот, Мария, без какого-либо смущения, продолжила оставаться с ним в подобной близости. Почувствовав, как она поддалась его рукам, слушаясь каждого прикосновения, Михаэль невольно улыбнулся. Когда его госпожа становилась вот такой покорной, то помимо воли напоминала приручённого зверя и, это ощущение будоражило кровь. Взглянув Марии в глаза, он невольно стал околдован её спокойным взглядом. Мягкие черты её лица, казались, вытканы из тончайшего полотна, что могло рассыпаться на миллион осколков, стоит только прикоснуться к ней.

Мария, сейчас перед ним была всё та же Мария что и прежде, что и всегда, но теперь, он впервые увидел её иную сторону. Сторону хрупкой, слабой девушки, которую хочется изо всех своих сил оберегать от всего на свете. Михаэль чувствовал, что она наконец-то смогла расслабиться, и видел с какой-то необъяснимой теплотой и нежностью смотрит сейчас на него. Но совершенно не мог понять, что именно стало причиной подобной перемены. Невероятно вздорная, капризная, взбалмошная и теперь на удивление нежная — всё та же Мария, что была с ним всё это время. Но почему же он этого не видел, почему не замечал всего, что есть в ней? Почему она так отчаянно не желала показывать ему эту сторону самой себя?

Взявшись за тонкую талию, он подхватил Марию, поднимая вверх. То, какой воздушной она показалась в этот момент, как изумительно колыхнулись её волосы,… как метнулось платье… и,… какими глазами она на него смотрела.… Как же откровенна была эта чарующая нимфа в подобных простых жестах, что сердце забилось чаще. Сделав полуоборот, опуская её на землю, Михаэль понял, что не может оторвать взгляда от этой девушки. Почувствовав как её мягкие волосы, в потоке ветра чуть выбились из послушных локонов и нежно пробежались по его лицу, понял, насколько безвольно оказался влекомый ею, её очарованием и необъяснимой притягательностью. Мария попыталась что-то сказать, но губы лишь чуть приоткрылись, словно слова, в своей нерешительности, застыли на них, не жилая открывать какую-то тайну…

И мир перевернулся.… Остановился.… Стал совсем другим.… Всё исчезло, словно ничего вокруг и не было.… Остались лишь её прекрасные, необъяснимо печальные глаза, под пристальным взглядом которых было невозможно перевести дыхание… Нежные губы и чуть приоткрытый рот…

— Клеймённая, — резко произнёс со своей привычной серьёзностью.

— Здесь? — словно очнулась ото сна, когда Михаэль выпустил её из своих рук, отступая назад. — Но как такое возможно?

— Новорожденная.

* * *