Экзорцист. Печать Контракта [СИ]

— Долг платежом красен.

— Да… — согласилась, имея в виду совсем другое. — А теперь, давай посмотрим, что с тобой, — присев рядом, Орин внимательно наблюдала за всеми его движениями, пока тот снимал с себя дублет и рубашку. — Какого Дьявола! — не сдержалась, как только Михаэль повернулся к ней спиной.

— Сможешь залатать?

— Кто же тебя так…? Через всю спину…

— Да так…

— А почему же сам не заживил? Стоп! Кровь…нет, это и не кровь вовсе. Чёрного цвета…смола — это значит…Проклятая девчонка!

— Случайно получилось, Мария ни в чём не виновата.

— Какая же безалаберная девка, лезет на рожон, совсем головой не думая!

— Она не знает о том, что является сосудом. Я не стал ей об этом говорить.

— А если бы сказал, то она могла бы быть, куда более осторожной.

Поднявшись, Орин подошла к полкам, достав чугунный кубок. Сосредоточенно вливая в него разные жидкости и высыпая порошки, разрезав руку, она стала наполнять его необходимым количеством крови.

— Или не хочешь, чтобы твоя «госпожа» знала о твоей слабости? Боишься, что она способна этим воспользоваться против тебя?

— Всё возможно. Мария уже не раз дала мне понять, что вполне способна и на такое.

— И после всего ты продолжаешь быть с ней?! А ведь глупо поступать подобным образом, для девчонки ты всего лишь демон. Свою истинную природу ты ведь ей тоже не раскрыл.

— Ненужно. Почему-то мне кажется, что от этого её отношение ко мне станет куда хуже нынешнего.

— Для тебя, было бы легче залечить её на девчонке.

— Нет, Мария не должна ничего об этом знать. Поэтому давай уже так, — прикусил сложенный пополам кожаный пояс.

— Ну, тогда приготовься, — села как можно удобнее, зная, как именно он может отреагировать на это лекарство — Сейчас будет очень больно. Михаэль, очень-очень больно.

Видя, как спокойно он сидит, Орин стало не по себе. Ведь даже если он не произнесет и звука, она знала, что боль он будет испытывать просто невыносимую. Обмакнув перья в приготовленную жижу, крепко сжала их в руке, чтобы они не выпали. Если Михаэль, не сможет вытерпеть и начнёт перевоплощаться, то всё зелье окажется на полу.

— Х-с… — впился пальцами в покрывало, яростно сжимая.

— Терпи, это только начало.

Снова окунув перья в лекарство, Орин медленно провела ими по открытой ране. Стараясь полностью покрыть её темно-бурой, вязкой жидкостью, что проникая внутрь, причиняла боль, гораздо сильнее, нежели раскаленный металл вместе с вонзёнными под кожу иглами. Она знала, каково ему. Знала, что это было даже страшней чем, если бы его плоть стали медленно разрывать на части или же живьем сдирали кожу.

— По-другому нельзя. Я должна убедиться, что лекарство проникло как можно глубже. У тебя в ране много смолы, пепла и серы. И если мы от них полностью не избавимся, тебе придётся туго. Очень туго.

— А-а… — подавляя крик, вонзил он зубы в пояс, понимая, что находится на грани потери сознания.

Ощущение было такое, словно ему на спину налили кипящее масло. После чего, разорвав рану, начали вливать прямо под кожу раскаленное железо. Михаэль чувствовал, как оно медленно заполняет его измученное тело.… Как, неторопливыми… змеиными движениями…скользит по его венам,… обжигает их,… сворачивает кровь.… Как томительно испаряет всю жизнь из него… и, застывая,…превращает в камень…

— Держись, и ни в коем случае не обращайся!

Но его спина уже изогнулась, начав так непослушно и хаотично пульсировать, словно из неё что-то собирается вырваться. Казалось, что рёбра, кости шеи, рук и ног начали ломаться и гнуться. Плечи стало резко, одно за другим, заламывать вверх как у марионетки, с которой кто-то забавляется. Выкручивая при этом руки, которые он всё ещё пытался контролировать.

Зарычав, более не в силах этого вытерпеть, Михаэль старался сдержать себя, не изменяя человеческого облика, в котором испытываемые муки было намного сложнее перенести. Тело, более не способное их выносить, инстинктивно пыталось перевоплотиться, чтобы уменьшить страдания. Желало избавиться от плотских оков, освободиться от них для своего исцеления. Но, всё же, подчиняясь сильному голосу разума, никак не могло себе этого позволить.

— Всё! — поспешила отскочить от него Орин. — А теперь отлежись. Тебе необходимо отдохнуть, пока боль не утихнет, или ты потеряешь сознание.

Измученно падая, он попытался придержать себя, упершись руками. Тяжело дыша, Михаэль продолжал терпеть невыносимую боль. Теперь, когда самое страшное было позади, всё внутри горело оттого, что деформированные кости и мышцы постепенно начали, приобретать нужное положение. Причиняя при этом адские страдания, они медленно: срастались,… уменьшались,… становились прежними…

Властные волны боли стали медленно отступать, но даже эта малость, стала для него настоящим облегчением. И теперь он наконец-то мог расслабиться. Холодный пот, выступивший на лице и по всему телу, помогал остыть, в тоже время, напоминая обо всём том ужасе, что был им пережит всего лишь за какие-то несколько минут. Подождав ещё немного, Михаэль, чуть пошатываясь, выпрямился и потянулся к ране.

— Затянулась. И это всё только благодаря тебе.