Экзорцист Семьи Ноя (СИ)

Улыбка стекла с лица мальчика, словно плохой грим под дождевыми струями. Он опустил взгляд на книгу, что ещё была в его руках, и решил, что эта тема должна быть закрыта. Он должен был начать говорить о чём-то совершенно другом, но ничего не шло в голову. Разве что...

— Отличие метеоров от метеоритов?

— Метеоритов много, как в метеоритном дожде, но состоит он из метеоров? — подхватила девочка, словно именно этого и ожидала, и теперь она выглядела гораздо веселее, чем до этого. Или это тоже была всего лишь маска? Аллен ненавидел свои никчёмные потуги прочитать Мечту Ноя! А вот Тики каким-то образом это делал.

— Большего бреда я не слышал. — Мысли о Тики заставили его улыбнуться в ответ. А нелепость ответа Роад… ну так она часто бывает нелепой.

— Ну, раз такой умный, скажи, что это там на самом-то деле!

— Что-то мне подсказывает, что метеор это вообще не камень и не тело… Хмм. — в голове Уолкера была мешанина. Он был уверен, что знал ответ на этот вопрос, но в каком именно краю его мозга он хранился, понятия не имел. И вообще доступа ко всем закоулкам памяти — тоже. — Я не помню. И не желаю помнить. Моя голова вот-вот взорвётся, может, займёмся чем-то другим?

— Чем?

— Ну, я не знаю. Карты?

— Я не люблю карты.

Аллен усмехнулся, выуживая из кармана штанов одну уже изрядно потрёпанную колоду.

— Говори так при Графе, я отлично знаю, что тебе плевать, как называется игра, ты не любишь её лишь в пику Тики!

— Твой словарный запас заметно увеличился. Благодаря тому же, кто дал тебе эту колоду?

Аллен с усмешкой пожал плечами, снимая перчатки и начиная тасовать карты. Он обожал их. Обожал до безумия по двум простым причинам: ему нравилось играть с Тики, и игра в карты помогала ему разработать пальцы левой руки. И сейчас он играл уже очень даже неплохо. Мухлевать было тяжеловато, но богатая фантазия позволяла придумать различные трюки по отвлечению игроков и хитрым манипуляциям с картами, подстёгивая к дальнейшему самосовершенствованию.

Он любил играть в карты и принимающая правила Роад тоже, чего бы она там не утверждала.

Школа показалась Аллену странной. Учителя строгие и, вроде бы, учёные, студенты в форме, с завистью поглядывающие на них двоих, изредка опускаясь до грубостей. И директор, у которого Аллен окончательно осознал: его семья не просто богата. Его семья богата, влиятельна и вселяет во многих страх при том, что играет благородные роли. Расшаркивающиеся учителя, шепот из-за спины, уважительное, даже подлизывающееся поведение выбивало из колеи сильнее, чем любое презрение.

С презрением и ненавистью как жить, Аллен знал. А что делать с новым отношением и предположить не мог. А вот Роад, казалось, в восторге от возможности безобразничать безнаказанно, как она и привыкла. Только за первую неделю экзаменов Аллен услышал о семи несчастных случаях. И один из них подстроил он сам в отместку за излишнюю грубость от одного из старших парней, что попробовал к нему прицепиться.

Как оказалось, устраивать подобное действительно было весело.

Вот только Аллен решил всё больше сосредоточиться на экзаменах и мыслях о том, кто этот пробудившийся Камелот. Однако, как оказалось, много знаний от него никто требовать не собирается, наводящие вопросы на устных опросах и нормальное отношение на письменных действительно вдохновляли.

Аллен был сосредоточен и почти расслаблен. До сих пор при переходе по коридорам школы или общежития он чувствовал себя напряжённо, потому что вокруг была толпа, но стоило из-за угла выскочить Роад, или ему самому очутиться в собственной выделенной ему комнате, как все страхи тут же исчезали.

А Роад по обыкновению начинала жаловаться на всех и каждого, ничуть не смущаясь присутствием тех самых лиц, на которых она и жаловалась.

Только вот сегодня, в вечер воскресенья, которое Аллен полностью просидел у себя, девчонка пришла слушать жалобы Аллена и смотреть за тем, какие фокусы Уолкер пытается сотворить со своими тремя колодами.

— Единственное, что меня на самом деле беспокоит, так это история, — отметил Аллен, в третий раз угадывая карту своей сестры и довольно перемешивая колоду. Теперь он собирался попробовать управиться с фокусом в перчатках или хотя бы одной перчатке, которую редко снимал, несмотря на то, что Семья была в курсе. У него была стойкая внутренняя ассоциация: пока рука в перчатке, она как меч в ножнах – никого не ранит и ничего не разрушит. Подобные мысли были очень наивными, а Нои давно сумели убедить его в том, что до творимых им разрушений им наплевать. Главное, чтобы самому Аллену ничего не мешало, а так пусть творит, что пожелает он или его чистая сила.