Экзорцистка и магистр

Его дыхание снова опалило шею, и она запрокинула голову в чистом удовольствии, подставляя всю себя для жарких поцелуев. Волосы Яна спадали на неё, щекотали кожу, а губы и зубы прихватывали жадно и нетерпеливо. Отстранившись, он резко потянул её футболку наверх, однако внезапно замер на полпути. Распахнув глаза, Ника наткнулась на его вопросительный взгляд и без раздумий вскинула обе руки над головой — произнести хоть что-то членораздельное сейчас всё равно было невозможно. Прохладный воздух, коснувшийся её кожи, наполнил всё тело напряжённым предвкушением.

— Ты пахнешь, как пломбир, — прошептал Ян ей в шею, дразняще касаясь кончиками пальцев соска. Ника судорожно вздохнула и не смогла сдержать стон, а стоило ему обхватить ладонью всю грудь, она и вовсе непроизвольно выгнула спину и поджала пальцы на ногах. — Мне так нравятся звуки, которые ты издаёшь… Такие искренние и удивлённые.

Ян снова запечатлел на её губах поцелуй, затем вдруг приподнялся и Ника услышала звук расстёгивающейся молнии. А через мгновение перед глазами мелькнул его обнаженный торс. Она обхватила его руками, притягивая ближе, ощущая под ладонями горячую гладкую кожу и упругие мышцы, чувствуя гулкое биение его сердца своей грудью и твёрдое возбуждение низом живота. Ян прошёлся языком по её губам, и Ника снова застонала, но на этот раз от разочарования — одежда всё еще мешала им соединиться полностью.

Когда Ян перенёс вес тяжести на одну сторону, Ника и вовсе недовольно царапнула его по плечам. Но в следующий момент уже отчаянно выгибалась навстречу жаркому прикосновению его языка к чувствительным местам на шее, ключицах, а затем и на груди. Его пальцы то мягко и дразняще ласкали другой сосок, то обхватывали и стискивали до невыносимого почти болезненного трепета, пронизывающего насквозь. Каждый импульс, который Ян пробуждал в ней своим ртом и руками, чувственной молнией пробегал вниз по позвоночнику и гнездился где-то внутри жарким тянущим очагом. Ника отчаянно подалась к нему бёдрами, пытаясь выпутаться и обхватить Яна ногами, но тот снова отстранился и одной рукой придавил её к кровати.

— Можно? — спросил он хриплым шёпотом и прошёлся ладонью по её животу, замерев у резинки шорт.

— Да.

Порывистый вздох смешался со стоном. Его рот вернулся к страстной пытке, а пальцы проникли под одежду и моментально нашли место, в котором копилось и пульсировало желание. Это было слишком хорошо. Ритмичные касания срывали с её губ откровенные стоны, и Ян накрыл её рот поцелуем, будто хотел забрать каждый из этих звуков себе.

— А языком? — прошептал он, лизнув её в губы.

Ника снова дала согласие, и только пару мгновений спустя в её распалённом сознании вспыхнуло подозрение. Что языком? Разве сейчас не языком? Он что…?

Ян поднялся и уселся у её ног, словно полуобнажённое порочное божество, которое собиралось подчинить её полностью и без остатка. Когда он одним уверенным рывком стянул с нее шорты вместе с бельём, Ника беспокойно заёрзала, а когда увидела, как он разводит её колени, устраиваясь в изножье кровати, то, кажется, уже готова была потерять сознание.

Она почти успела вскочить, но рука Яна тут же легла ей на живот и успокаивающим жестом отправила обратно на спину.

— Тише, — проговорил он мягко, и Ника почувствовала, как вторая его ладонь проскользила прямо под коленку, настойчиво раскрывая её бедра. — Скажешь, если будет некомфортно.

От одного только вида собственных ног, заброшенных ему на плечи, у Ники застучало в голове. Она закрыла лицо ладонями и глубоко вдохнула, готовясь в любой момент ощутить что угодно и где угодно.

Однако, кажется, к такому нельзя было подготовиться. Горячие и влажные касании словно превратили её в бабочку, которую пригвоздили к поверхности, и Ника могла лишь замирать всякий раз, когда эти касания отправляли по её телу очередную волну дрожи и нестерпимого мучительного наслаждения. Она будто шагала по тонкому мостику, в то время как Ян выталкивал её из надёжного убежища в стихийное и неконтролируемое пространство, в котором она не имела власти над собственным телом. Каждый шаг в сторону этого пространства наполнял её предвкушением, делал более требовательной и нетерпеливой, и Ян чувствовал это, усиливая натиск и разводя её бёдра сильнее.

Оказавшись на самом пороге, Ника внезапно струсила. Она испуганно вцепилась в покрывало и попыталась отодвинуться, но Ян был неумолим и следующим движением языка закончил весь этот путь в неизвестность… и саму Нику. Она сорвалась в бессознательное никуда; тело захлестнула неконтролируемая разрядка, а разум вспыхнул и на несколько долгих мгновений превратился в нечто, способное различать лишь оттенки удовольствия. Когда последний стон потонул в тишине, Ника снова накрыла лицо ослабевшими ладонями, а Ян поднялся выше и, словно кот, устроился головой в районе её солнечного сплетения.