Экзорцисты

– …Конечно, глупо отрицать важность разных подходов при лечении психических нарушений. Но в стремлении поскорее освоить психиатрию врачи слишком поспешно отказались верить в злые силы и демоническое воздействие, объясняя естественными причинами психические болезни неизвестной этиологии…

– Роуз, мы не должны здесь находиться. Пойдем.

Моя сестра повернулась ко мне.

– «Уста праведника источают мудрость, а язык зло-вредный отсечется»[18].

– Что?

– Это библейская поговорка, глупая. Иными словами, продолжай в таком же духе, и я отрежу тебе язык. А теперь ш-ш-ш. Я пытаюсь слушать.

– …В то время как большинство психиатров вполне устраивает диагностика психических заболеваний на основании аномальных функций мозга, химического дисбаланса и расстройства личности, некоторые из них признают, что часть случаев неподвластна медицинской науке. Их невозможно объяснить с точки зрения науки, потому что ряд симптомов традиционно связывается с демоническим влиянием.

– Роуз, – сказала я, хотя понимала, что рискую языком. – Пойдем.

На этот раз она отвернулась от телевизора.

– Знаешь что? Ты права. Пойдем.

И она вышла в дверь и зашагала по коридору. Там она должна была повернуть налево, чтобы попасть в персиковую оранжерею, однако Роуз продолжала идти прямо и стала подниматься по лестнице. Я последовала за ней, пока она не проскользнула в последнюю дверь и не оказалась в конце аудитории, где выступали наши родители. Довольно долго я ждала снаружи, пытаясь понять, что задумала сестра и смогу ли я ей помешать. И все это время в коридоре был слышен голос отца. Он рассказывал, как люди обращались к ним в последней надежде, после того как все попытки излечения потерпели неудачу, и я подумала о тех, что без предупреждения появлялись на ступеньках нашего крыльца с глазами, полными отчаяния.

– Вне всякого сомнения, – между тем продолжал отец, – вы пришли сюда, чтобы услышать истории о призраках. Обещаю, их будет много. Но я бы хотел начать с истории любви. Наверное, можно сказать, что это рождественская и любовная история, потому что она случилась в декабре, когда я встретил свою прекрасную жену.

Я не знала, как познакомились мои родители, и любопытство заставило меня чуть-чуть приоткрыть дверь. Я заметила Роуз, которая присела на корточки в конце аудитории. Когда я проникла внутрь и устроилась рядом с ней, прижавшись спиной к стене, она не обратила на меня ни малейшего внимания. Отец продолжал, и мы слушали, а я смотрела на пустые места. Вместо трехсот человек, которых он ждал на лекцию, здесь было около семидесяти. Возможно, именно по этой причине он чувствовал себя не слишком комфортно и его голос продолжал звучать напряженно. В руках он вертел стопку карточек, разворачивал их веером и снова складывал. Рядом, сложив перед собой руки, стояла мама, державшаяся совершенно спокойно. Она внимательно слушала, словно никогда прежде не слышала этой истории.

Какие детали остались в моей памяти с той ночи, а какие я запомнила после разговоров с родителями, когда позже стала задавать им вопросы? И что, если уж быть честной до конца, я придумала, превратив их встречу в волшебную сказку? Я не стану пытаться разделить правду и вымысел, а просто расскажу историю, которая осталась в моей памяти.

Когда мой отец закончил обучение в школе дантистов в Балтиморе, он год провел в университетской клинике, набирая часы, необходимые для получения диплома. Хотя его карьера дантиста еще только начиналась, ему довольно скоро стало скучно. В работе отсутствовала тайна, сказал он, и хотя это звучало глупо, он возненавидел монологи перед сидящими в кресле пациентами. («Много ли можно узнать, если говоришь только сам?» – сказал он.) Днем он сверлил зубы и ставил пломбы, а вечерами отдавался куда более интересному занятию: изучал паранормальные явления, чтобы найти причины необъяснимых событий, которые происходили с ним с самого детства.

Что касается жизни моей матери, то в детстве она проводила очень много времени в молитвах. Каждый день по дороге из школы она останавливалась в маленькой кирпичной церкви, садилась на заднюю скамью и говорила с Богом. По воскресеньям приходила пораньше и раздавала молитвенники прихожанам. Потом преподавала в воскресной школе, где пастор услышал, как она поет для себя, и нашел ее голос настолько мелодичным, что уговорил петь в хоре. Когда она закончила среднюю школу, тот же пастор помог ей поступить в небольшой христианский колледж в Джорджии, где ей дали стипендию как певице.

Однажды на Рождество хор должен был давать концерт для детей из малообеспеченных семей Гарлема. В предутренние часы 24 декабря 1967 года моя мать села в автобус вместе с другими студентами и поехала на север. На Восточном побережье начался снегопад, который продолжался весь день.