El creador en su laberinto

Мне захотелось выпить. Я даже покосился на бутыли со спиртом… Странно. Всё это очень-очень странно. Тут уж впору действительно задуматься о какой-то мистике, вспомнив одну книжку Филипа Дика, но… дело даже не в моём рациональном, скептическом взгляде на мир. Просто версия о гибели всех нас в автокатастрофе никоим образом не вязалась со смертью Алины от травы.

Второй-то раз не умирают, логично?

Славика уложили на койку. Медсёстры принялись избавлять его от одежды, ловко орудуя ножницами. Вика склонилась над любимым, гладила его по голове.

— Не бойся, Слава… всё будет хорошо. Они тебе помогут. Они о тебе позаботятся. Я рядом…

Судя по лицу Славика, нежные слова подруги не очень успокоили. Он явно осознавал все те странности, которые и мне были очевидны. А в какой-то момент побледнел пуще прежнего. Ещё что-то заметил или понял?

Блядь, полное безумие. Вспомнился старый фильм с Майклом Дугласом, как он назывался? «Игра» или «Игры», не помню. Может, происходит нечто подобное? Масштабный розыгрыш? И это бы объяснило, почему так спокоен Кабан… всегда был приколистом. Кстати, трупов тех двоих я не видел, так что…

Нет, тоже бред. Всё опять упиралось в Алину, мёртвую совершенно по-настоящему, в этом как раз не возникало сомнений. А со Славиком пранк зашёл слишком далеко. Да и потом, целую деревню ради розыгрыша отстроить? Населить такими аутентичными долбославами?

Я бы ещё поверил, что Кабан по приколу накачал нас какой-то невиданной питерской дурью и отвёз в другое место, окей. Но всё прочее…

И кстати, дурь-то достал Слава. Ничего не сходится.

— Боря, пошли, не будем мешаться. Потолкуем с местными снаружи. — предложил по-прежнему невозмутимый Кабан.

— Иди, я подойду скоро. Спроси там: может, Олю видели? Знают чего, мало ли.

— Спрошу.

Он вышел, а я решил тоже приободрить Славика, на которым уже начинал колдовать здоровый врач с волосатыми руками. Подошёл к койке… и сразу об этом пожалел. Стало совершенно ясно, что привело Славика в ещё более бледный вид, чем раньше.

Всё из-за Вики, конечно.

Она по-прежнему склонялась над раненым: едва закрывающие шею крашеные волосы съехали набок, обнажив кожу. На улице это было не очень заметно, но в холодном больничном свете я отчётливо увидел шрам.

Тонкий, ровный, нежно-розовый — почти в тон кожи. Он опоясывал шею Вики.

У меня в горле опять что-то шевельнулось: к счастью, блевать было уже нечем. Мозг был так же бессилен, как желудок. Ну хорошо, шрам. И что мне делать теперь с этим? Сказать Кабану? И что дальше?

Будем выяснять, кто отрезал голову Вике и каким образом она снова оказалась на месте?

Возможно, всё это не розыгрыш, а диковинные глюки. Возможно, нет никакого шрама. А люди вокруг — обычные врачи и медсёстры, вовсе не долбославы-старообрядцы из скита. Здесь самая обыкновенная больница, а всякая хрень мне просто мерещится.

Если так — есть шанс, что я не поехал кукухой окончательно. Рано или поздно отпустит. Что за таблетка-то была? Чем с неё сняться? Или дело не в таблетке?

Я прижал ладони к вискам, сдавил голову изо всех сил: надеялся, что это поможет хотя бы немного сосредоточиться. Вика ворковала со Славой, врач раздавал указания ассистенткам. Сейчас, вроде как, будут вытаскивать из моего друга дробь. И то хорошо. Кто бы мне помог…

От всех этих мыслей отвлёк шум на улице. Кто-то ругался. Женский голос. Так что я, конечно, поспешил наружу.

— Мудак!.. Ничего не помнишь, значит? Поехавший!..

Оля была жива и вроде бы невредима, но после сюрприза на шее Вики я не обрадовался этому раньше времени. Она колотила маленькими кулачками по могучей груди Кабана, пытающегося девушку успокоить. Странные люди в белом не приближались: смотрели со стороны, о чём-то перешёптывались.

— Боря! — Кабан явно обрадовался моему появлению. — Хоть ты ей объясни!

— Что объяснить?

— Что мы нихуя не помним!

Оля заверещала и влепила Кабану пощёчину, едва дотянувшись.

— Оля, мы правда не помним. Ты помнишь, выходит? Объясни!

Сам по себе факт, что Оля с нами, был отраден — но куда важнее, что появился шанс хоть отчасти разобраться в ситуации. Фотографии из моего «Айфона» этому помочь не могли: они только пуще всё путали и сильно пугали.

Олю оттащили от Кабана, и она в слезах бросилась прочь. Хотелось последовать за ней, но это было как-то неудобно. Пусть я обычно ничего не стесняюсь, чтобы вы знали.

Потом позвали обедать, и как ни странно — аппетит к этому времени пробудился.

***

Сейчас я понимаю, что это место действовало на меня странным образом. Оно успокаивало.

Казалось бы — учитывая труп Алины где-то в лесу, утренние события в дачном посёлке, фотки на смартфоне, странное поведение Оли, стрёмную тему со шрамом на шее Вики и совершенно очевидную ненормальность того, что нас окружало… Спокойствие — последнее, что в такой ситуации можно было испытывать. Даже несмотря на обнадёживающие слова местных докторов насчёт Славика.