El creador en su laberinto

Городские газеты уже напечатали печальные известия о том, чем кончилась экспедиция Нарсисо Лопеса. Местные кубинцы, что собрались с силами для борьбы против Испании — угнетающей, по их мнению, родной остров — потерпели сокрушительное поражение. Со свойственной испанцам скоростью на расправу победители расстреляли почти всех: и самого революционера, и многих уважаемых американцев Нового Орлеана, что присоединились к походу. Понятно, чем это кончилось в городе, где испанцы составляли пусть весьма значимое, но всё-таки меньшинство. Начались погромы.

А вот здесь было совершенно тихо. Какая-то компания пила в дальнем углу зала, ведя негромкий разговор на испанском. Кроме них под добротными деревянными сводами присутствовали ещё трое.

Один был хозяином бара. Дядюшка Чичо: так его все называли в городе. Это был уже пожилой, довольно полный мужчина, с обширной лысиной и невероятно пышными усами. У дядюшки Чичо были толстые губы, суровый взгляд и не слишком опрятная одежда. Милое прозвище никого не обманывало: этот человек имел неоднозначную репутацию. Говорили, будто Чичо поклоняется тёмным силам.

Другой — Хулио Браво, был несколько моложе, но также отнюдь не мальчиком. Женщины Нового Орлеана обожали его голос, его мастерство в игре на гитаре, его обжигающий шарм. Музыкант лениво перебирал струны, импровизируя в испанском стиле.

Напротив них сидел мужчина, похожий на англичанина. Он был очень хорошо одет и носил элегантные очки — за которыми светился исключительно проницательный взгляд. Типичный журналист. Может быть, даже писатель.

— Всё ходишь по городу, всех расспрашиваешь, мистер Рэнквист… — произнёс Чичо, откупоривая бутылку рома. — А я тебе расскажу всю правду: лет тридцать, как те дела приключились. Эта история, клянусь, ответит на много вопросов.

— Любопытное предложение, сеньор.

— Зови меня дядюшкой Чичо, какой я тебе сеньор? Всё узнаешь из моей истории. И как я заведение это заполучил, и почему плохо знающие Новый Орлеан брешут, будто я Дьяволу поклоняюсь. Тьфу, балаболы… вертел я что Дьявола, что Madre de Jesus… её-то с превеликим удовольствием, ха-ха-ха!

Хулио тоже рассмеялся, сбившись с подбираемой на ходу мелодии. Он явно знал, о чём идёт речь.

— Заодно, мистер Рэнквист, ты превосходно поймёшь, отчего это все ублюдочные гринго, hijos de putas, не рискуют сунуть нос в моё заведение. Даром что знают: я сам испанец и собираются под моей крышей многие испанцы. История — про одну знаменательную встречу. Хулио, раз уж расселся тут, дополнит местами… только старшого не перебивать!

Мистер Рэнквист кивнул и приготовился записывать.

1822 год: рассказ дядюшки Чичо

Я в те годы работал барменом. Этакую профессию удумали, едва началась «золотая лихорадка» в Каролине. В самом начале века. Первое золото нашли тогда в США, ну а с ним пришла эта мода: выпивать за стойкой. Быстро докатилась она и до Нового Орлеана.

Заведение наше называлось «Дом восходящего солнца».

Местечко было не из тех, где рады найти своего блудного сына. Официально значилось оно отелем: только какой же отель, если доверху набит шлюхами? Публичный дом как есть. А ещё играли в «Доме восходящего солнца» в карты — часто на большие деньги, да обсуждали грязные делишки. И пили. Много пили. Ром был не слишком в чести: предпочитали виски.

Не стану подробно описывать обстановку: и так понятно, как выглядел дом. Не какая-то вонючая дыра для простых моряков, но и не закрытое заведение для самых богатых господ. Что-то среднее. Туда мог зайти не самый бедный горожанин, капитан торгового суда или серьёзный бандит, может быть — даже неженатый офицер.

Работа бармена мне нравилась. За неё платили — а это редкая удача, если умеешь только поить людей да вести с ними разговоры. Я в юности был оболтусом и не овладел никаким ремеслом.

Владел «Домом восходящего солнца» американец: как им город французы продали, так и повалили сюда протестанты. Хотя… какой американец? Мистер Голдман разве что пейсов не носил: типичный иудей. И всё плохое, что о его народе говорят — как знать, не понапрасну ли — именно в Сэме Голдмане воплощалось. Он на всё был готов ради денег и справедливо прослыл скупердяем.

Когда работаешь барменом, видишь перед собой самую суть жизни. Так что за несколько лет работы в «Доме восходящего солнца» я чего только не наслушался и чего не повидал… Бывало всякое. Драмы и комедии. Иногда — кровь.

Но один вечер вышел особенным, и не только из-за финала. Из-за особой встречи.

Была суббота. В субботнюю ночь, понятное дело, «Дом восходящего солнца» просто ломился от посетителей. Бандитская аристократия, портовая знать… Народу уже привалило, но я понимал — это ещё не предел, скоро станет вовсе не протолкнуться. А пока вошли эти двое.

Сначала я обратил внимание на негра. Чернокожие в городе не удивляли, но какого негра обычно увидишь? Если не раб, то моряк или фримен — а они от раба отличаются лишь тем, что беднее одеты и хуже накормлены. Но я-то говорю о совсем другом чернокожем! Этот был богат.