Эль Пунто

Пока Кристина приходила в себя, карту уже выхватили. Теперь все они лежали на столе, перевёрнутые рубашками вверх.

– Вот теперь самое время задавать вопросы, – сказала Мария.

Слова замерли в груди. Не решались выйти на свет реальности, где их разберут по составу, обнаружат корень всех бед, выделят изменяющуюся приставку и расскажут о нулевом окончании. Одна из самых распространённых вивисекций – столь обыденная, что по большей части мы даже не воспринимаем её как таковую.

– Что было? – спросила Кристина всё же.

И тотчас одна из карт – прошлое – перевернулась, обнажив картину. Отец смотрит в окно на уходящую вдаль дочь.

Если это было попыткой воззвать к совести, то она провалилась. Ничего, кроме раздражения, карта не вызвала. Оттого и задать второй вопрос получилось не в пример легче, чем первый.

– Что стало?

И новая карта. На ней Кристина, бредущая по дороге без начала и конца. Лицо спокойно, но тень, падающая на землю, скалится от ярости.

Не ясно, что этим хотели сказать. Оставалась одна лишь надежда на последнюю карту.

– И что будет?

На последней карте снова стоял дом, который Кристина покинула. Только в окне никого уже не было, даже штор. И стены давно покосились.

– Это не ответы, – Кристина покачала головой. – Пустые сказки, в которых ни грамма полезного.

– Полезность граммами не отмеряют, – Мария склонила голову. – Но это то будущее, которое тебе сейчас хочется.

– Глупости.

– Потом ты нам расскажешь, – улыбнулась Хуана. – А теперь иди.

Кристина усмехнулась. Ей казались забавными эти две женщины, строившие из себя оракулов, но не знающие, что именно им говорить. Они походили на подростков, которые понимают, что игру пора заканчивать, но не могут найти выхода. Вот и накручивают новые смыслы, пытаясь скрыть за туманностью слов собственное незнание.

– Вы можете меня не выпускать из этого мира, но не можете заставить делать то, чего я не хочу, – Кристина покачала головой.

– Это правда, – сказала Мария и щёлкнула пальцами.

Спустя миг Кристина стояла возле дома с последней карты – обветшалого и покинутого.

И что дальше?

Ответ пришёл быстро. Явился в форме смерча, двигавшегося с окраины Эль Пунто. Он разбирал дома, всасывал в себя людей и мебель, а затем так же монотонно, целеустремлённо и тихо двигался дальше.

В сторону дома, возле которого стояла Кристина.

* * *

«И вот теперь пора бежать», – эта мысль пылала радостным возбуждением. Соревнование в скорости с ураганом. Поиск укрытия от бури. Борьба со стихией ради шанса на спасение.

Кровь вскипала от этих перспектив, а ноги зудели в ожидании.

Но Кристина усилием воли погасила порыв. Ей чудилась в этом навязанная воля. Она уже уходила отсюда самостоятельно, так зачем возвращаться и повторять всё вновь? Выглядело как извращённая попытка закрепить урок.

– Прекратите! – сказала Кристина.

Проклиная себя за нерешительность, заранее готовясь к худшему и отчего-то уверенная, что всё пройдёт хорошо, она поднялась на крыльцо и дёрнула дверь на себя. Та поддалась с трудом – вся рассохлась и норовила зацепиться за косяк. И ржавые, давно не смазываемые петли скрипели от натуги. Дверь как будто не хотела пускать. Однако всё-таки удалось отодвинуть её настолько, чтобы хватило проскользнуть внутрь.

В этот момент Кристина почти явственно услышала возглас Хуаны и Марии где-то далеко. Однако эмоций она не разобрала. Торжество, удивление, насмешка или разочарование?

Неуверенность нахлынула и тут же пропала, уступив место спокойствию. Незачем больше волноваться. Она внутри и сделает то, что должно. Знать бы только, что именно.

Впрочем, для начала стоило продраться сквозь ветки, которые заняли весь дом. Они тянулись через комнату, касаясь мебели и стен. Стелились по полу, обвиваясь вокруг ножек кресла и подминая ковёр. Покоились на полках, нанизывая стоявшие там вещи, и скручивались узлами на подоконниках.

Первые несколько секунд Кристина стояла на месте, пытаясь понять, как же это всё произошло с её родным домом, а затем вспомнила древесную кору на чужой ноге.

– Отец! – позвала Кристина, но ответа не услышала. – Я вернулась! Ты где, отец?

Она крикнула ещё несколько раз, но никто не отзывался. Тогда Кристина прикоснулась к ближайшей ветке и тут же отдёрнула руку.

Под толстой шершавой корой бился настоящий пульс. Медленный, но ровный. И почти сразу после прикосновения ветка зашуршала листвой и потянулась к Кристине. Медленно, но не пугающе. Так бездомное животное тянется к ласке.

– Отец, – пробормотала Кристина.

Протянув руку, она вновь коснулась ветки и, нежно обхватив её пальцами, пошла вперёд. На пути встал заросший коридор, но стоило Кристине ступить в него, как тут же ветви раздвинулись, прижимаясь к стене и освобождая проход, достаточный, чтобы протиснуться. Каждый раз, когда она касалась листьев, они вздрагивали и шуршали. Словно дрожь, пробегающая по коже от ласки.