Эль Пунто

– Да ты не понимаешь, от чего отказываешься! – продолжала вещать Лидия Анатольевна. Странно, что, рассказывая, каким должен быть идеальный «продажник», сама она делала всё наоборот. – Таких денег больше нигде не увидишь. Тут же тебе не голый оклад, а настоящий процент. Чем больше сделок, тем больше денег. Знаешь, сколько у нас сейчас квартир продаётся? Я одна не справляюсь, а они всё никак никого в помощь не найдут. Всё эту, Маринку, из маркетинга подсовывают. А из неё какой продажник? Пишет она хорошо, но с людьми обращаться не умеет совсем.

Когда она принялась обсуждать ещё кого-то, кроме меня, стало уже не только обидно, но и противно. Я мысленно засекла минуту, после которой собиралась встать и спровадить Лидию Анатольевну. И, скорее всего, разрушить её идеальное представление обо мне. А может, наоборот, укрепить. Кто его знает. С этой женщиной и её странной логикой я ни в чём не была уверена.

Однако она ушла сама. В какой-то момент вдруг осеклась, посмотрела на меня с подозрением, а потом кивнула:

– Да. Всё при тебе. Просто всё. Аж завидно. Я поговорю с Иваном Александровичем. Пусть он тебя отпускает со мной. Если не дурак, то разберётся.

И вышла из коридора, цокая каблуками по плитке пола. Я тут же рывком сняла телефонную трубку и набрала Ивана Александровича.

– Это Кристина, – сказала я. – Сейчас к вам придёт Лидия Анатольевна и будет вербовать меня в продажники. Вы уж, пожалуйста, скажите, что у меня много работы. Не отпускайте, в общем. Я не хочу. Особенно с ней.

В ответ в трубке раздался чуть слышный вздох. Усталый голос Ивана Александровича произнёс:

– Ну вот, и до вас добралась. Опять как бы хочет переложить всё на кого-нибудь другого.

Секунду я переваривала услышанное. И в эту же секунду во мне вскипала обида. Прям до глубины души. Всё моё представление о себе как о потенциальной продажнице разрушилось в мгновение ока.

К счастью, я вовремя опомнилась и продолжила разговор уже с облегчением в голосе:

– То есть не отпустите?

– Ну вы же не хотите?

– Не хочу.

– Ну так вас как бы никто и заставить не может. Дам подсказку – когда что-то не хочется делать, говорите, что в должностных инструкциях у вас не прописано. Это такой мифический документ, который толком никто не читает, но все любят на него ссылаться. Только обязательно первая его упомяните. Тогда собеседнику будет как бы неловко требовать, чтобы вы это показали, потому что… Так, всё, до свидания.

По спешке в голосе я поняла, что мой рекрутёр уже добрался до Ивана Александровича. Мысленно ему посочувствовала, но большего сделать не могла. Свой обстрел идеями я уже пережила.

Кстати, хорошо, что Иван Александрович напомнил. Я при устройстве на работу столько всего подписала, что ничего не запомнила. Надо будет прочить свою должностную инструкцию. А вдруг там действительно что-нибудь про продажи?

Свят-свят-свят!

Сейчас, брат

Перед глазами расплывался потолок. Весь в тёмных разводах от скопившейся копоти и серебристых нитях. Пауки чувствовали себя владельцами этих мест и не ограничивались углами.

«Шваброй бы их», – подумала Кристина. Как и вчера, как позавчера, как уже сотню раз за последнее время. Дельная мысль, к которой так и не получалось подобраться. И сегодня не получится – привычная нескончаемая усталость в каждой мышце. Ноющая, изнуряющая, давящая со всех сторон. Не успела заметить, а тебя уже расплющили между двух жерновов и медленно перекатывают, стремясь размазать ещё сильней.

«Если бы только двух». – Кристина застонала и перевернулась на живот. Теперь можно смотреть в подушку или закрыть глаза и надеяться, что придёт глубокий сон. Хотя бы на время забыться и спастись.

Но усталость вместо сна приносила почти лихорадочное бодрствование. Мысли перепрыгивают с одного на другое, и нет никакого отдыха – всю ночь с открытыми глазами и скачущим сердцем, а утром чувствуешь себя ещё больше разбитой, чем накануне.

Кристина повернула голову набок. Перед глазами грязная комната, давно не знавшая уборки. Одежда раскидана по креслам, полкам, шкафам и полу. Немытые тарелки занимают все свободные поверхности. Пыль летает клочьями.

К усталости Кристина давно привыкла, но стыд всё ещё побуждал к действию.

Медленно-медленно она поднялась на четвереньки, отталкиваясь от матраса. Едва не ткнула ногой в мышь, копавшуюся в остатках еды. Грызун даже не повернулся, а только лишь недовольно пискнул, но Кристина не обратила внимания – саму её мыши никогда не трогали.

По прошествии двадцати минут Кристине удалось собрать одежду, разбросанную по комнате, в две стопки. В одной лежало то, что ещё можно спасти, постирать или подшить. В другой – безнадёжно испорченные вещи, которые годились лишь на тряпки. Среди них и любимый свитер Кристины. Белый, мягкий, с вышитым на груди сердцем. Его прогрызли мыши. Символизм во плоти, но слишком дешёвый, чтобы задуматься о его красоте.

Другой такой свитер не найти, да и денег нет…

Стук в дверь оторвал от размышлений. Кристина помедлила с ответом, и стук повторился. В третий раз в дверь забарабанили со всей силы.