Элайзабел Крэй и Темное Братство

Кэтлин опустилась на одно колено рядом с девушкой. Волна горячего воздуха от очага мягко коснулась ее щеки. Только теперь, как следует разглядев юную беспризорницу, она приметила, насколько странен тот отсутствующий и вместе с тем напряженный взгляд, который девушка устремила на огонь, будто за веселыми языками пламени ей удалось увидеть нечто страшное, чего не смогли разглядеть они с Таниэлем. Девушка в очередной раз машинально поднесла к губам чашку с бульоном и сделала еще один глоток. Кэтлин ласковым движением отвела прядь волос, упавших на бледное лицо. Взору ее открылись мелкие синяки и царапины. Девушка никак не отреагировала на ее прикосновение.

— Таниэль, где только тебе удалось отыскать этакое диво? — В голосе Кэтлин звучали досада и легкий упрек.

Ее ученик смущенно улыбнулся.

— Что, не одобряешь?

— Мог бы выбрать что-нибудь получше, — вздохнула Кэтлин. — Только и знаешь, что гоняться за нечистью по Старому Городу. Нигде больше не бываешь. Так ведь ты никогда не познакомишься с достойной юной леди. — С этими словами она поднялась на ноги и взглянула на девушку сверху вниз. — Как по-твоему, ее он не задел?

— Насколько я могу судить, на ней нет царапин и укусов, которые мог бы нанести колыбельщик или любое другое чудовище, — ответил Таниэль. — Все синяки и подсохшие ранки на ее коже — это просто ушибы.

— Она с самого начала была такая, как теперь? Такая же вялая и заторможенная?

— Вот уж нет! Видела бы ты, как она на меня набросилась, когда я гнался за колыбельщиком. Фурия, да и только. Наверное, я ее здорово напугал.

Кэтлин хмуро почесала в затылке.

— Что-что, а это ты умеешь. Ну ладно, уж коли я здесь, хотя мне давно следовало бы лечь спать, рассказывай, как все было.

Таниэль подробно пересказал ей события минувшей ночи — как он во время своего ежевечернего обхода наткнулся на колыбельщика, который осмелился забраться на территорию почти у самой Чедвик-стрит, как загнал тварь назад в переулки Старого Города, как отыскал ее логово, где и обнаружил девушку.

— И ты полагаешь, что колыбельщик ее не поцарапал? — переспросила Кэтлин.

Этот вопрос очень ее беспокоил. Колыбельщики относились к той немногочисленной разновидности чудовищ, которые, расцарапав или укусив человека, нередко обращали его в себе подобного. И если колыбельщику удалось заразить девушку, а она после этого поцарапала Таниэля…

— Да ведь этой нечисти уже случалось меня зацепить, ты разве не помнишь? И ничего со мной не сделалось. У меня иммунитет.

— Да я о себе беспокоюсь, — вздохнула Кэтлин, меряя шагами комнату.

Инфекция, которую распространяли колыбельщики, была чем-то сродни лихорадке или малярии — некоторые выздоравливали от нее и приобретали пожизненный иммунитет, другие не могли ей сопротивляться и становились нечистью. Кэтлин еще ни разу не подвергалась нападению колыбельщика.

— Я совершенно уверен, что он ее не тронул, — сказал Таниэль, приглаживая растопыренными пальцами свои густые и вьющиеся светлые волосы и переводя взгляд на незнакомку.

Покончив с бульоном, девушка начала клевать носом. Веки ее отяжелели, голова помимо воли клонилась на грудь. Таниэль отвел ее наверх и уложил в свою постель, где она тотчас же заснула. Он тщательно проверил надежность запоров на окнах и, уходя, повернул ключ в замке с наружной стороны двери. Следовало держаться начеку. Во всяком случае, до той поры, пока они с Кэтлин не выяснят, с чем имеют дело.

Вернувшись в гостиную, он застал Кэтлин в кресле у очага. Она грелась у огня и лакомилась супом, в который накрошила черного хлеба.

— Ну и как тебе моя стряпня? — с улыбкой спросил Таниэль.

Кэтлин одобрительно помахала свободной рукой.

— Так ты думаешь, у девочки не все дома?

Таниэль кивнул, покусывая нижнюю губу.

— Она или спятила, или одержима, или напугана до умопомрачения. Придется наведаться в больницу для умалишенных и спросить у доктора Пайка, не оттуда ли она сбежала. — При этих словах он поморщился, данная перспектива не относилась к числу приятных. — Но лучше пока не оставлять ее одну. Побудешь с ней?

— Так и быть. Если получу добавку, — улыбнулась Кэтлин.

Дом умалишенных «Редфордские угодья» находился за городской чертой, он стоял в гордом одиночестве на склоне пологого холма среди полей, через которые к его воротам вела укатанная дорога. Это было широкое приземистое здание, начисто лишенное каких-либо архитектурных изысков — внушительного вида каменный прямоугольник с рядами небольших, симметрично расположенных по фасаду окон. От него так и веяло чем-то зловещим, мрачным; угрюмая сила, которую оно излучало всем своим видом, уподобляла его неприступному утесу у кромки моря, тяжелой грозовой туче в ненастном небе.