Элантида

Спустя некоторое время… возможно несколько минут, хотя он не был в этом до конца уверен, Вальдос, оглушенный совершенно неожиданным падением, пришел в себя. Он с удивлением обнаружил себя лежащим на земле, в грязной луже, которая с потрясающей скоростью увеличивалась. Гроза и не думала прекращаться. Вокруг простиралась все та же мрачная пустошь, вдалеке виднелся… лес, кажется, однако он не мог этого знать наверняка — было слишком темно, чтобы разглядеть какие-либо очертания. Коня, понятное дело, не было. Так же, как и походной сумки. И — вообще, ничего и никого. Вальдос почувствовал, как его накрывает отчаянье. Беспросветное, как грозовое небо. Он попытался встать, но ноги подкашивались, и он несколько раз снова падал на дорогу. Можно было, конечно, попробовать двигаться ползком, но такого позора он не мог допустить, это означало уж совсем втоптать в грязь свое достоинство… хотя, куда уж там — втоптать! И так уже, грязнее некуда… тогда уже — вкопать.

Он несколько раз глубоко вздохнул, собираясь с силами и, стиснув зубы, все-таки поднялся. Тело почти не слушалось, а правая нога отдавала резкой болью при каждом движении. Однако шевелилась. Значит, не сломана… Хотя — кто ее знает? В магии исцеления, так же, как и в медицине, он ничего не смыслил. Слабо застонав, он удержался от желания все же наплевать на гордость и принять более-менее горизонтальное положение, вместо этого, наоборот — выпрямился и поковылял в сторону леса.

Там, за пролеском должен быть трактир… или это не тот пролесок? Но не важно, если не трактир, то — какая-то деревня, он это точно помнил, там было отмечено какое-то поселение, правда, тогда он не обратил на него внимания… а зря. Но, с другой стороны — кто же мог знать, что так получится? Да он не то, что предположить такого никогда бы не смог — ему бы это в кошмарном сне не приснилось! Если уж на то пошло, он и кошмаров ни разу не видел…

Вся его жизнь напоминала сплошной праздник, в фамильном замке он жил в полном достатке, в детстве с ним носились как с самым ценным сокровищем, да и потом жаловаться было не на что — и крестьяне, и горожане Рейнгарда души в нем не чаяли, в Академии все тяготы учебы прошли как-то мимо него, а уж про жизнь в столице и говорить нечего. Единственное горестное событие, которое случилось в его жизни — это смерть родителей. Но и это произошло без его присутствия — он как раз проходил стажировку в Гильдии, вдали от дома, и узнал об этом не сразу, когда все Обряды Прощания были завершены. Конечно же, это известие его очень опечалило, он даже какое-то время ходил, убитый горем… но потом в очередной раз влюбился, и его расположение духа мгновенно пришло в обычное радужное состояние. Впрочем, он был поздним ребенком, его родители уже были стариками, а он, напротив, слишком молод, чтобы всерьез воспринимать жизненные трагедии. Тем более что рядом с ним всегда были… нет, не друзья, но добрые приятели, всегда готовые прийти на помощь. И, конечно же, прекрасные женщины, как правило, влиятельные, которые всегда были рады поддержать красавчика Вальдоса в трудную минуту. И поддерживали. Постоянно. Несмотря на то, что по-настоящему трудных минут у него никогда и не было.

А сейчас… Вальдос поймал себя на том, что, позабыв о гордости, плачет, не сдерживая рыдания, от боли, отчаяния, бессилия и… обиды. Жгучей обиды на… на кого? На Лотара? На судьбу? На приятелей, которые всегда рядом во время веселья и которых нет сейчас? Или… на себя? Он остановился, переводя дыхание, усилием воли взял себя в руки. А если его кто-нибудь увидит, в таком состоянии? О боги, да пусть это произойдет как можно раньше! Тогда ему помогут… Он отогнал от себя недостойные мысли. Надо идти. А там — будь что будет.

Лес приближался, словно вырастая из-под земли черной стеной. Вальдос шел. Он перестал причитать сам с собой, и теперь пытался себя убедить, что ничего страшного не случилось. Ну да, он заблудился. Ну да, вымок до нитки и порядком замерз. И нога… нет, вряд ли сломана, просто сильный ушиб, но тоже ничего серьезного, из-за чего стоило паниковать. И, в конце концов, это временно — Лотар его хватится, взглянет на какой-нибудь артефакт, показывающий передвижение его гонца… только не такой, как эта примитивная карта, а другой, нормальный, что-то в виде зеркала, или еще какая-нибудь придумка в этом роде… Ведь должно же у Архимагистра быть какое-то приспособление, с помощью которого он все видит и слышит! Стихийщики наладят погоду, ему вышлют целителя и с почестями доставят в столицу. А что до Шереилы Фрам… Он запасется артефактами и повторит попытку еще раз, вот и все.