Элантрис

Раоден со вздохом кивнул. Солдат был прав: они больше не могли скрывать банду Шаор от Сарин. Хотя Саолин приспособился сражаться левой рукой, у них недоставало воинов для защиты площади. К тому же бойцы Шаор становились все опаснее и беспощаднее. Шестым чувством они чуяли, что на площади появилась еда, и неспособность дорваться до нее лишила их остатков разума.

Принц пытался оставлять пищу поблизости от их обиталища, но отвлекающий маневр не сработал: они набивали рты, а потом еще яростнее рвались за добавкой. Ими правило единственное незамысловатое желание – добраться до повозки на площади.

«Если бы у нас было больше воинов!» – с досадой повторял про себя Раоден. Стараниями Сарин он потерял почти всю общину, в то время как силы Шаор не уменьшались. Принц и Галладон оба хотели вступить в отряд Саолина, но покрытый шрамами вояка и слушать их не захотел.

– Вожди не сражаются, – упрямо твердил он. – Вы слишком ценны для нас.

Принц понимал, что Саолин прав. Они с Галладоном не годились в солдаты; все, что они могли сделать, – это внести беспорядок в ряды прекрасно обученных бойцов. У них не оставалось выбора, а план Саолина казался наименьшим злом.

– Ладно, – наконец согласился Раоден. – Так и сделаем.

– Очень хорошо, милорд, – с поклоном ответил солдат. – Я начну приготовления; до прибытия принцессы осталось несколько минут.

Раоден кивком отпустил Саолина. Его план состоял в последней отчаянной попытке устроить ловушку. Каждый день громилы Шаор начинали наступление по одной и той же улице, а потом разделялись и пытались пробиться на площадь небольшими группками, и Саолин собирался напасть, пока они оставались вместе. Рискованная затея, но единственный возможный шанс на успех. В затянувшейся войне отряду Нового Элантриса дольше не выстоять.

– Пора идти, – произнес принц.

Дьюл молча кивнул. Пока они шагали к площади, Раодена мучили сомнения. Если Саолин проиграет битву, безумцы прорвутся на площадь. Если Саолин победит, ценой победы станет смерть или увечья десятков элантрийцев с обеих сторон – людей, которых Раоден поклялся защищать.

«Что бы ни случилось, меня ждет провал», – горько подумал принц.

Сарин сразу почувствовала, что что-то не так, но не могла определить, что именно. Дух нервничал, и даже его дружелюбная болтовня звучала скованно. Принцесса чуяла, что причина не в ней, а в чем-то другом, возможно, какие-то внутренние городские проблемы.

Ей очень хотелось спросить, в чем дело. Сарин пыталась отвлечься от беспокойства, погрузившись в привычный ритм раздачи еды, но тревога Духа передалась и ей. Каждый раз, когда он подходил к повозке, девушка заглядывала ему в глаза и читала в них напряжение. И каждый раз принцесса оказывалась не в состоянии переломить себя и задать вопрос: слишком долго она разыгрывала холодность и обрывала попытки элантрийца наладить дружеские отношения. Как и в Теоде, она оказалась пойманной в собственную ловушку и кляла себя, не зная, как вырваться из круга самой себе навязанной безучастности.

К счастью, Дух не страдал подобными сомнениями. Стоило дворянам собраться вокруг повозки, он отозвал Сарин в сторону.

Она с любопытством посмотрела на него:

– Что такое?

Дух оглянулся на придворных, которые с едой наготове поджидали прихода элантрийцев, и повернулся к девушке:

– Сегодня может кое-что произойти.

– Что именно? – нахмурилась Сарин.

– Помните, что я говорил вам об элантрийцах? Не все такие смирные, как те, что обычно приходят на площадь?

– Да, – медленно выговорила Сарин.

Про себя она пыталась вычислить, какую игру он ведет. Казалось, Дух говорит искренне, но принцесса все равно опасалась, не ждет ли ее подвох.

– Просто… Будьте наготове. Не отпускайте охрану ни на шаг.

Сарин внимательно оглядела его и увидела новое, незнакомое выражение – чувство вины.

Элантриец вернулся к раздаче, а в ее голове все звучали тревожные слова, и теперь она радовалась, что держала его на расстоянии. Он что-то скрывал, и секрет был значительным. Приобретенное за годы в политике шестое чувство своевременно предупредило ее.

Но обещанная катастрофа не наступала. Когда началась раздача еды, Дух немного успокоился, и к нему вернулось прежнее шутливое настроение. Сарин начала было думать, что он делал из мухи слона.

И тут до нее донеслись первые вопли.

Раоден выругался и уронил сверток с едой. Крики раздавались совсем близко – слишком близко. В следующее мгновение в переулке появился разъяренный Саолин, он размахивал мечом, отбиваясь сразу от четырех противников. Один из громил подсек его дубиной под коленки, и солдат упал.

Банда Шаор ворвалась на площадь.

Почти две дюжины безумно завывающих дикарей высыпали из боковых улочек. Солдаты элантрийской гвардии, которые до того лениво болтались у ворот, встрепенулись и схватились за оружие, но недостаточно быстро. С распахнутыми в крике ртами громилы наступали на дворян и элантрийцев около повозки.