Элантрис

Доки тряхнуло. Доски затрещали, камень мостовой разлетелся осколками, и девушку обдало мощным порывом ветра. Она вцепилась в Раодена, который почему-то стоял устойчиво, и только благодаря мертвой хватке ее не унесло ураганом. Когда она наконец осмелилась открыть глаза, их окружало не меньше сотни людей с серебристой кожей.

– Эйон Даа! – громовым голосом выкрикнул Галладон.

Две сотни рук поднялись в воздух, поспешно набрасывая символ. Почти половина ошиблась, их эйоны растаяли без следа. Но даже половины хватило, чтобы послать в монахов волну света настолько мощную, что она прошила первые ряды насквозь.

Несколько воинов упали на землю бездыханными, остальных разметало по улице. Оставшиеся на ногах монахи настороженно смотрели на элантрийцев и не двигались с места.

Окрик Дилафа вырвал их из ступора, и дахорцы, перегруппировавшись, ринулись на нового врага, позабыв про Сарин и Раодена.

Дилаф единственный из дахорцев догадался увернуться. Остальные, уверенные в собственной непобедимости, и не подумали отпрыгнуть в сторону от волны энергии.

«Идиоты!» – кипел про себя Дилаф, поднимаясь на ноги. Джаддет благословил братьев Дахора особыми навыками и способностями. Все обладали повышенной скоростью и невероятно крепкими костями, но только Дилаф мог сопротивляться прямому нападению Дор; чтобы получить подобную силу, ему потребовалось принести в жертву пятьдесят монахов. Он скорее почувствовал, чем увидел движение энергии, когда его людей разметало посланной элантрийцами вспышкой.

Монахи остались в меньшинстве. Они храбро сражались, стараясь перебить как можно больше нечестивцев. Дахорцы хорошо усвоили полученные в монастыре уроки; они умрут в бою. Больше всего на свете Дилафу хотелось встать с ними плечом к плечу.

Он не мог. Кое-кто считал его сумасшедшим, но они ошибались. Звучащие в голове вскрики Селы требовали отмщения, а у него еще оставался способ воплотить его в жизнь. Добраться до теоданской принцессы и ее элантрийца, выполнить приказ вирна и повернуть ход битвы в свою пользу.

Дилаф поспешил прочь от схватки; стрела света ударила его в спину, и хотя он споткнулся, но начертанные на кости охранные заклинания отразили удар.

Когда дахорец появился в порту, он видел, куда свернул король Эвентио. Дилаф бегом поспешил к переулку.

Добыча сама последует за ним.

– Раоден! – Сарин указала на убегающего монаха.

– Пусть уходит. Он уже не причинит вреда.

– Но там отец! – Принцесса потянула его к переулку.

Раодену пришлось признать ее правоту, и он бегом бросился вслед Дилафу. Он слышал, как все сильнее отстает Сарин, – после завершения шаода обычному человеку будет нелегко догнать его. Войско элантрийцев не заметило его ухода и продолжало биться с монахами.

Даже не сбив дыхания, Раоден влетел в переулок; в ту же секунду из темного угла выпрыгнул Дилаф и мощным ударом отшвырнул его к стене.

Хрустнули ребра, и принц не сдержал крика. Монах шагнул назад, с улыбкой обнажил меч и тут же выбросил руку с клинком вперед. Раоден едва успел откатиться из-под выпада, и все же меч слегка задел левую руку, пустив струйку серебристо-белой элантрийской крови.

От раны огнем растекалась боль, и Раоден пару секунд хватал открытым ртом воздух, благодаря Доми, что после мучений с Дор может вынести и не такое. Он быстро забыл о боли, когда клинок Дилафа нацелился ему в сердце. Стоит его сердцу остановиться на сей раз, он умрет. Элантрийцы отличались физической силой и быстро излечивались от ран, но не были бессмертными.

Уворачиваясь от ударов, Раоден перебирал в уме эйоны. В промежутке между двумя выпадами ему удалось вскочить на ноги, и тут же пальцы принца замелькали в воздухе. Он начертил эйон Эдо – простой символ из шести линий, и закончил как раз перед тем, как Дилаф замахнулся для очередного удара. Эйон коротко вспыхнул, перед монахом выросла тонкая стена света.

Дилаф неуверенно ткнул в стену кончиком меча, но она не поддалась. Чем больше давить на нее, тем больше энергии будет черпать из Дор символ, отвечая на попытки с равной силой. Дилафу до него не добраться.

Тут монах небрежно поднял руку и хлопнул по стене ладонью. Из ладони вырвалась вспышка, и стена рассыпалась, осветив переулок разлетающимися осколками света.

Раоден мысленно обругал себя за глупость: всего день назад его противник сумел взмахом руки развеять иллюзию. Каким-то образом Дилаф обладал силой прекращать действие эйонов. Принц отпрыгнул, но монах оказался быстрее. Хотя клинок не достал груди, он проткнул насквозь правую ладонь.

Раоден вскрикнул. Попытался обхватить раненую руку другой, но порез на предплечье вспыхнул новой болью. С поврежденными руками он больше не сможет рисовать эйоны. Дилаф ударил ногой по сломанным ребрам, и принц со стоном упал на колени.

Монах похлопал его по щеке плоской стороной лезвия и рассмеялся:

– Значит, слухи правдивы. Элантрийцы все же уязвимы.

Раоден молчал.

– Я еще сумею вырвать у вас победу! – Взгляд Дилафа пылал одержимостью. – После того как флот вирна разгромит теоданскую армаду, я соберу своих монахов и вернусь в Элантрис.