Элантрис

– Если вы видели могущественные восточные страны, друзья мои, тогда вы понимаете, какое влияние подарит вам сотрудничество с дереитскими жрецами.

Влияние – это слабо сказано. Ни один король к востоку от Датрекских гор не всходил на престол без твердых доказательств верности Шу-Дерет, а наиболее почетные и прибыльные позиции в правительствах отходили рьяным последователям Джаддета.

Слова Хратена содержали обещание, и независимо от того, что еще будет обсуждаться сегодня, независимо от прочих доводов верховного жреца именно оно обеспечит их поддержку. Ни для кого не являлось секретом, что дереитские жрецы активно интересуются политикой, и большинство знали, что для успешной карьеры необходимо приобрести поддержку церкви. Поскольку арелонскую знать интересовало только обещание будущей власти, глупые наскоки теоданской девчонки были им нипочем. Этих людей не смутить религиозным диспутом: что Шу-Корат, что Шу-Дерет – для них не имело значения. Им требовалось заверение, что неожиданный поток набожности с их стороны принесет со временем ощутимое благоденствие.

– Достаточно играть словами, жрец, – заговорил Рамир, один из молодых дворян. Второй сын незначительного барона, он обладал острым эйонским носом, хищным лицом и заслуженной славой брать быка за рога. – Я жду конкретных посулов. Ты хочешь сказать, если мы обратимся к Дерети, то получим увеличение вкладов?

– Джаддет вознаграждает своих последователей, – неопределенно откликнулся Хратен.

– И как он вознаградит нас? В нашем королевстве секта Шу-Дерет не имеет веса.

– Лорд Джаддет властвует повсюду, – пропустив мимо ушей высказанную дерзость, ответил джьерн. И добавил: – Я согласен, что пока у нас немного последователей в Арелоне. Но мир постоянно меняется, а устоять перед империей Джаддета невозможно. Вспомните Дюладел, друзья мои. Мы не трогали Арелон, потому что обращение вашей страны требует больших усилий. – Ложь, но весьма умеренная. – И главное препятствие – Элантрис. Стоит стереть память о нем из людских умов, и они начнут тянуться к Шу-Дерет. Шу-Корат слишком вяла, слишком беззуба. Джаддет займет их мысли, и люди станут искать примеры для подражания среди аристократии – среди тех, кто следует идеалам Дерети.

– И мы будем вознаграждены? – упорно переспросил Рамир.

– Народ не потерпит правителей-иноверцев. Как показала недавняя история, монархи не вечны.

Рамир откинулся на спинку кресла и обдумывал услышанное. Хратену приходилось тщательно подбирать слова; существовала возможность, что не все из пришедших поддержат его, и он не хотел подарить им лишних улик. Как бы пренебрежительно ни относился король Йадон к религии, заговоров он не потерпит.

Позже, когда верховный жрец убедится в верности дворян, он сможет высказать более весомые обещания. И несмотря на наговоры неприятелей, на обещания Хратена можно было положиться. Как бы его ни отвращала мысль о сотрудничестве с людьми, чью поддержку можно купить, нерушимой заповедью Шу-Дерет считалось, что амбиции надо вознаграждать. К тому же кичиться своей честностью очень выгодно – особенно когда возникает необходимость солгать.

– Потребуется время, чтобы искоренить одну религию и насадить другую, – протянул Варен, стройный юноша с копной таких светлых волос, что они казались белыми.

Он был известен своей набожностью, и Хратен удивился, когда заметил его сидящим рядом с кузеном Иданом. Видимо, его приверженность Шу-Корат исходила скорее из поиска политических преимуществ, чем из истинной веры. Перетянуть его на свою сторону окажется большой помощью для Фьерденской империи.

– Ты удивишься, юный лорд Варен. До недавних пор Дюладел оставался гнездом одной из самых древних религий. Сейчас, по записям Фьердена, эта религия исчезла с лица земли, по крайней мере в чистом виде.

– Да, но падение веры Джескера и Дюладелской республики назревало годами, если не столетиями.

– Однако ты не можешь отрицать, что когда перемены назрели, они произошли очень быстро.

Подумав, Варен медленно произнес:

– Верно.

– Падение Элантриса тоже случилось мгновенно, – продолжал жрец. – Перемены могут происходить моментально, лорд Варен, – но готовые к ним люди получат немалую выгоду. Ты говоришь, что падение Джескера зрело годами… Я могу ответить, что Корати движется к закату не менее долго. Раньше она процветала по всему востоку, сейчас же ее влияние ограничивается Арелоном и Теодом.

Варен размышлял. Он казался умным и склонным к точности юношей, и на него действовала логика Хратена. Возможно, жрец вынес ошибочное суждение об арелонской знати. Никто из ее представителей не показал себя таким же безнадежным, как король, а многие выглядели весьма многообещающими. Может быть, они понимали собственное шаткое положение: народ голодал, аристократия не имела опыта обращения с ним, а теперь на них обратился тяжелый взгляд Фьерденской империи. Когда ударит буря, большинство арелонцев начнут метаться, подобно перепуганным кроликам. Но на спасение этих дворян стоило тратить силы.