Элантрис

Следуя за Каратой, они свернули на боковую улицу. Дом, о котором она говорила, оказался длинным одноэтажным зданием; одна стена почти вплотную примыкала к ограде университета, и Раоден недоумевал, о чем думали строители. Годы не пощадили здания, и хотя просевшая крыша каким-то чудом еще держалась, оно производило такое впечатление, будто вот-вот рухнет.

Они осторожно приблизились к дому, заглянули за дверь – внутри не оказалось никаких перегородок, и слева от них виднелись остатки рухнувшей стены, а справа – еще один дверной проем.

Галладон негромко выругался.

– Мне здесь не нравится.

– Мне тоже, – согласился Раоден.

– Нет, больше чем обычно. Погляди, сюл. – Он указал на потолочные балки. Принц вгляделся и увидел, что трухлявое дерево покрывает множество надрезов. – Стоит чихнуть, и дом упадет тебе на голову.

– Сдается мне, Аанден знает больше, чем мы предполагали. Будем надеяться, что Дэйш заметит опасность и воспользуется другой лазейкой.

Карата затрясла головой.

– Дэйш – хороший парень, но очень прямолинейный. Он протопает прямиком к стене и не взглянет наверх.

Раоден чертыхнулся, напряженно стараясь придумать выход из положения. Вскоре послышались приближающиеся голоса, и время для раздумий истекло. В правых Дверях появился Дэйш.

Принц застыл посередине между Дэйшем и завалившейся стеной. Он набрал в грудь воздуха и закричал:

– Остановитесь! Это ловушка, здание вот-вот упадет!

Силач остановился, но половина его людей уже вошла в дом. Со стороны университета послышался крик тревоги, и из-за развалин начали выскакивать люди Аандена, с вожаком во главе. С боевым кличем он вбежал в комнату и замахнулся пожарным топориком, намереваясь вышибить опорную колонну.

– Таан, стой! – закричал принц.

При звуках своего настоящего имени Аанден замер с поднятым топором. Один из фальшивых усов повис, грозя отклеиться при первом дуновении ветерка.

– Не пытайся уговорить его, – предупредил Дэйш. Его люди пятились, покидая опасное место. – Он чокнутый.

– Я так не думаю. Он не сумасшедший, он просто запутался.

Аанден часто заморгал, его пальцы, лежащие на рукоятке, побелели. Раоден судорожно искал решение, и тут его взгляд упал на разбитый каменный стол в центре комнаты. Он сжал зубы, послал Доми безмолвную молитву и вошел в здание.

Позади ахнула Карата, а Галладон выругался сквозь зубы. Крыша зловеще затрещала.

Раоден повернулся к Аандену, который все еще стоял с топором наготове. Его взгляд неотрывно следовал за принцем.

– Ведь я прав? Ты не сумасшедший: я слышал твои безумные бормотания, но нести чушь может каждый. Сумасшедший не додумается сварить пергамент, и у него не хватит ума устроить ловушку.

– Я не Таан. Я – Аанден, элантрийский барон!

– Как пожелаешь. – Принц протер рваным рукавом стол. – Хотя не представляю, почему ты предпочел Аандена Таану. Ведь ты в Элантрисе!

– Я знаю! – огрызнулся вожак.

Несмотря на уверения Раодена, он не производил впечатления человека в здравом рассудке. Топор грозил взлететь в любой момент.

– Неужели? Ты действительно понимаешь, что означает жить в Элантрисе, городе богов? – Он повернулся спиной к самозваному барону и продолжал протирать стол. – Элантрис – город прекрасного, город искусств… и город скульптуры.

Раоден отступил назад, явив взглядам чистую поверхность стола. Ее покрывали замысловатые узоры, как на стенах часовни.

Глаза Аандена изумленно распахнулись, и топор повис в ослабившей хватку руке.

– Этот город – мечта резчика по камню, Таан. Сколько раз тебе приходилось выслушивать, как мастера снаружи сожалеют о потере Элантриса? Здесь любой дом – изумительный памятник архитектуры. Хотел бы я знать, почему тот, кто оказался лицом к лицу со здешней красотой, предпочтет стать бароном Аанденом, когда он может оставаться скульптором Тааном?

Топор со звоном упал из рук потрясенного главаря на пол.

– Погляди на стену рядом с собой, – тихо посоветовал Раоден.

Аанден обернулся, провел пальцами по скрытой слизью резьбе. Натянул рукав и дрожащей рукой начал оттирать слизь.

– Доми милостивый, – донесся до принца его шепот. – Как красиво!

– Задумайся о подаренной судьбой возможности. Только тебе, из всех художников мира, довелось увидеть Элантрис. Ощутить его прелесть и поучиться у его мастеров. Ты – самый везучий человек Опелона.

Трясущиеся пальцы сорвали фальшивые усы.

– А я собирался уничтожить дом, – бормотал под нос безумный ваятель. – Обрушить его…

Аанден склонил голову и, рыдая, рухнул на пол. Раоден облегченно вздохнул, но тут заметил, что опасность пока не миновала. Шайка Аандена держала наготове булыжники и стальные прутья, а Дэйш с людьми Караты, когда поняли, что им не грозит оказаться похороненными под обломками, снова вошли в дом.

Опять принц оказался между противниками.

– Стойте! – в который раз за день скомандовал он, поднимая руки.

Отряды остановились, не спуская с него недоверчивых глаз.

– Что вы делаете? Неужели откровение Таана ничему вас не научило?

– Отойди, Дух, – потребовал Дэйш, поднимая меч.

– Нет! Я задал вопрос: разве вы ничего не поняли из происшедшего?

– Мы не скульпторы.