Элато. Тропой дерзких (СИ)

Всю дорогу я держался побережья, расспрашивал встречающихся местных. Всё, что они рассказывали, было на уровне слухов, но все, как попугаи, твердили одно: река Сольиль поменяла своё русло, из-за этого Извечные долины превратились в болота, из которых стали приходить демоны. Они творили зло, убивали людей ради забавы и всё твердили о проклятии вдовы, камне душ и храмах боли. " Вы все придёте в Храмы боли" - всё твердили они. И убивали на глазах родителей детей, а детей на глазах родителей.

Стража у ворот усиленная: восемь воинов снаружи и восемь за аркой ворот. Стоят, внимательно осматривают въезжающих. Сами же словно истуканы, держат в руках копья, поднятые ромбовидными наконечниками вверх. Хорошо тут снабжают солдат... В добротных светлых металлических доспехах, на щитах красуется оскал льва, а ножны коротких мечей кожаные.

Когда проезжал мимо них, мне показалось, что меня раздели глазами. Но никто не сказал ни слова - на правой кисти у меня красовалась чёрная татуировка аша-уважаемый, а на левой орнамент с головой дракона в центре - знак Ордена.

На привратной площади народу немного, один пожилой крестьянин у телеги канючил у солдат, чтобы его таки пропустили на рынок, обещая после распродажи угостить их вином. Все остальные проезжали беспрепятственно дальше, попадая сразу на рынок. как и во многих других городах. Там царило оживление, доносился монотонный гомон и мычание скота. Женщины в основном одеты в простые платья серых тонов с уширенной юбкой и почти незаметным разрезом декольте. В основном все жители черноволосы, поэтому в полдень все в шляпах, многие женщины из низших сословий в чепчиках. Мужчины в узких штанах, купцы в шароварах. Но все в рубахах, вышитых или однотонных.

Несколько солдат прогнали в сторону рынка колонну рабов которых по лицам можно было отнести к касидам - жителям Востока.

Сразу путник от ворот проезжал мимо важных купцов, пальцы которых увешаны перстнями с рубинами и опалами, и оценщиков, готовых ловко сбить цену на любой привезённый товар. Дальше тянулись ряды с фруктами и овощами, у которых голосистые зазывалы в цветастых рубахах расхваливали свой товар, так цокая языками, будто это были не свежие яблоки и виноград, а добытые фрукты и ягоды из мира даен или джуд.

В стороне растянулись лотки с мясом и мелкой живностью. А по рынку дальше начинались лотки с одеждой и коврами, оттеснив в сторону ряды торговцев утварью. Загорелые жители сновали между рядов, заглядывая и в лавки с красивыми округлыми вывесками над входом.

Жизнь шла своим чередом.

Ясновидение у меня развито очень хорошо. Поэтому я узрел в толпе злого духа в одном солдате - их трое прошло мимо. Они смотрели за порядком, потому что на левой стороне пояса, в противоположность мечам, у них свисали свёрнутые кнуты, которыми часто прохаживаются по спинам непослушных, нарушающих законы или спокойствие горожан. Ещё один злой дух таился в женщине, покупавшей мясо на торговых рядах, расположенных в стороне. Выходит, что в городе нет мага, который легко бы распознавал злых. Я их видел так, будто от тел исходила тёмная энергия.

Ладно, пока не буду раскрывать их, хотя на меня оба злых взглянули внимательно, почувствовав мою силу. Посох мой пристёгнут к седлу, да и одет я в штаны и рубаху, что не выдаёт во мне мага с первого взгляда. Это только в сказках маг обязательно в балахоне. А в жизни это неудобно, особенно в дальней дороге. Но злые почувствовали мага . Они тоже проигнорировали меня, не поняли, что я их раскрыл. Это хорошо. Я смогу тайно указывать солдатам и магам на изменённых, а так называли всех, кто приходил от Долины ста долин. Странно было то, что эти двое не были демонами, от тех бы исходила такая энергия, что сводит зубы, а от этих малозаметная. Так кто же они тогда такие? Это придётся выяснять по ту сторону болот...

Главная дорога широкая, но её народ запрудил так, что пришлось спешиться и вести коня в поводу. Расталкивая покупателей и зевак, я пошёл по мощёной камнем улице, ведущей к центральной площади. Дома тут были попроще, а богатые, как всегда, строились ближе к центру. Стены домов каменные, но положенные на глине. В проулке играла босоногая и чумазая детвора. Увидев прикреплённый к седлу посох, они остановились, смотрели на меня, разинув рты. На перекрёстке спросил у сидящего на обочине нищего дорогу и бросил ему в пыль медяк.

На центральной площади было почти пусто - народу сейчас здесь нечего было делать, лишь мальцы играли в выбивайку. На основном помосте красовался металлический бык, в котором, как я узнал позже, зажаривали демонов. Вначале, как мне рассказали, из быков, долго доносилось похохатывание, затем огонь делал своё дело, даже демоны сдавались, выли и орали. А потом их тела сжигали, а прах развеивали над морем.