Эльбрус в огне

Выйдя из ущелья Гвандры, мы пошли вверх вдоль реки Клыч. Штаб дивизии перебазировался и находился сейчас в районе «Южной палатки». Туда нам и предстояло добраться. Во время короткого привала бойцы привели ко мне захваченного егеря. От истощения он еле передвигал ноги и даже говорил с великим трудом. Немецкий солдат был грязен, небрит, лицо и руки покрылись струпьями. Болтавшаяся на нем форма давно превратилась в лохмотья. Мои подчиненные обнаружили этого живого мертвеца невдалеке от дороги; он лежал рядом с трупом столь же истощенного товарища. Егеря скрывались долгое время где-то выше на склонах, но недавняя непогода согнала их вниз. Из невнятных ответов пленного мы с трудом поняли, что он находился в составе разгромленного отряда автоматчиков, именно того отряда, который в конце августа окружил штаб нашей дивизии. Они с товарищем уцелели и скрылись в лесу. Так и бродили вдвоем сначала с оружием, а потом бросили его. Найти дорогу к своим им так и не удалось. Питались чем попало. Попутчик сегодня умер, а о других пленный ничего не знал. Он так ослабел, что не смог жевать кусок хлеба, который сунул ему в руку кто-то из бойцов. И только непрестанно повторял шепотом: «Аллее капут, аллее капут». Бойцы попытались посадить пленного на ишака с седлом, который неизвестно когда прибился к нам в пути. Но солдат не мог сидеть. Тогда его перекинули через седло, как вьюк, и отправили с сопровождающим в район «Южной палатки»…

Выслушав мой доклад, командир 394-й стрелковой дивизии П. И. Белехов разрешил нам двухдневный отдых. Я разбил свою палатку у самой реки, здесь же, под навесами из плащ-палаток, расположились бойцы отряда. Хатенов остался на день в полку, чтобы в связи с переводом в отряд альпинистов окончательно сдать дела, связанные с его прежней должностью.

Под вечер с передовой привезли в штаб раненого вражеского солдата в альпинистской форме. У него была прострелена мякоть ноги выше колена. После официального допроса и перевязки пленный присел к костру, чтобы согреть раненую ногу. Он искренне удивлялся и радовался хорошему обращению. Видимо, ему внушали другое. К тому же раненый наверняка знал, как вели себя в нашей стране его соотечественники, и потому не ждал милости с нашей стороны. А ему перевязали рану, накормили, дали даже закурить… Пленный сидел, растроганно улыбаясь.

Глядя на солдата, я подумал, что он, может быть, оказавшись раненным, не случайно скатился с гребня именно в нашу сторону и совершенно не сопротивлялся, когда его брали в плен…

Пленный оказался австрийцем. На допросе он сообщил ценные для нас данные об обороне теснины, где действовал наш 121-й горнострелковый полк. Судя по сведениям, которые стали известны, положение нашего полка было в общем невыгодным. Противник вынес пулеметные точки и гнезда снайперов вперед, что сковало движение на нашей передовой. Даже ночью фашисты открывали огонь, услышав малейший шум. Осветительные ракеты всю ночь взлетали над передовой линией. В невыгодном положении находились здесь и тылы нашего полка: та часть ущелья, где они расположились, просматривалась егерями.

Неоднократные попытки 121-го прорваться через теснину оканчивались неудачей. Не помогали и действия небольших групп, пытавшихся улучшить положение этого полка ликвидацией огневых точек и снайперов на склонах теснины. Действовать такие группы могли только ночью и, передвигаясь вслепую, нередко наталкивались на вражеские секреты.

Высота 1360

На второй день пребывания отряда в штабе соединения меня вновь вызвали к командиру дивизии. Полковник Белехов сидел за столом, на котором была разложена карта нашего района. Здесь же находились комиссар дивизии Сячин и начальник штаба Жашко. Речь шла о теснине, остававшейся пока непреодолимой для наших частей. Полковник спросил, может ли мой отряд ликвидировать огневые точки, мешающие входу в теснину. Я ответил, что реальность обхода этих точек или всей теснины в целом можно определить только на месте. Поэтому отряд необходимо направить туда для ознакомления с обстановкой.

Через два часа 26 человек, включая меня и Хатенова, двинулись вверх по ущелью реки Клыч на командный пункт 121-го полка.

Подошли к «Южной палатке», где в зарослях лавровишни, среди букового леса, находились тыловые подразделения полка. Миновали водопад, вдоль которого недавно спускались с перевала Клыч. После холодов погода установилась солнечная, теплая, но листва деревьев, прихваченная недавними морозами, уже окрасилась в цвета осени.

Через некоторое время приблизились к медсанбату. Он располагался на левом берегу реки Клыч. Напротив, на другой стороне реки, был виден вход в боковое ущелье.