Отзывов на рязановский авторемейк, как уж сказано, в СМИ практически не было: рецензировать новогодние телешоу не принято, да в обычных случаях — и нелепо.
Но все-таки некоторые авторы кое-что написали о последней работе Рязанова — и среди них нашелся даже человек, которому вслед за режиссером удалось поставить своеобразный рекорд на ниве «Карнавальной ночи». Владимир Бушин, вероятно, был единственным критиком, написавшим в печати об обеих рязановских «Ночах» в год выхода каждой из них. И ремейком, в отличие от оригинала, публицист предсказуемо остался недоволен. Прошелся он, в частности, по вышеописанному сказочному финалу постановки:
«Прослушав две-три чувствительные песенки со сцены Дворца культуры, видимо, на слова члена Союза писателей Рязанова, омоновцы решительно заявили, что проклинают своего шефа и переходят на сторону защитников ДК, на сторону трудового народа! Да еще и тут же с ходу включились в концерт художественной самодеятельности: их командир пропел песенку о том, как тяжела участь омоновцев, какие ужасные душевные муки переживают они, как терзаются, когда на митингах и демонстрациях колошматят студентов, дубасят пенсионеров, мордуют старушек, когда вышвыривают из квартир многодетных обнищавших неплательщиков. Оказывается, при этом у омоновцев сердце кровью обливается… Сюжетец сей, пожалуй, абсолютный рекорд художественного холуйства перед режимом. Это уже не „Карнавальная ночь — два“, а „Карнавальная дичь — один“. Непонятно, почему Путин дал Рязанову орден только 3-й степени?»
Орден «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени дал Рязанову не Путин, а Ельцин — еще в 1996 году. Ошибся Бушин и в том, что приписал режиссеру желание выслужиться перед режимом. Напротив, во второй половине двухтысячных Рязанов перешел в открытую оппозицию этому самому режиму, критикуя действия власти в интервью и неустанно подписывая вместе с другими деятелями культуры открытые протестные письма. Это было абсолютно последовательное поведение: зная Рязанова, его образ мыслей, его незыблемые на протяжении всей жизни нравственные постулаты, можно было заранее не сомневаться, что политика Российского государства в нулевых и десятых годах не могла вызвать в режиссере ничего, кроме отторжения и протеста.
Вот характерные выдержки из рязановских высказываний тех лет.
2009 год: «Мне все больше и больше не нравится, что страна потеряла нравственные, человеческие, гуманные ориентиры. Бесстыдство и произвол во всех областях жизни правят бал».
2011 год: «…я очень многие поступки Ельцина одобряю. Но единственное, что я не могу ему простить, — это то, что он назначил такого преемника, который, во-первых, просто поднял опять, так сказать, то, что было отодвинуто историей, слой этих жадных, страшных, темных людей, которые представляли у нас самые страшные, злые силы, за которыми стоят толпы казненных, окровавленных и так далее, и так далее».
2013 год: «Мы снова оказались ввергнутыми во времена инквизиции. Осталось только жечь людей. Мы вообще сейчас живем на витке недоброжелательства нашего правительства к собственному народу».
В марте 2011 года Рязанов был среди тех, кто подписался под обращением к Международной правозащитной организации
В мае 2011 года Рязанов в числе других деятелей культуры и правозащитников выступил с заявлением, требующим от руководства страны обеспечение доступа к выборам всех политических сил и снятие «антиконституционного запрета на регистрацию новых политических партий».
В марте 2014 года Рязанов наряду с другими членами организации российских кинематографистов «КиноСоюз» подписал письмо своим украинским коллегам, в котором, в частности, говорилось «о беспрецедентной антиукраинской кампании, развязанной российскими государственными каналами»: «Мы, как и вы, категорически против лжи в освещении судьбоносных для Украины событий и тем более против российской военной интервенции в Украину. Нас слишком многое связывает, чтобы мы поверили состряпанной пропаганде».
Также Рязанов высказывался в поддержку арестованных и осужденных участниц группы
Вот и неудивительно, что после «Андерсена» и «Карнавальной ночи-2» режиссеру уже не удалось раздобыть денег на новую картину. Эльдар Александрович и сам это отлично понимал — и в какой-то момент просто смирился с мыслью, что возвращение в большое кино ему заказано.