Эльдорадо – не награда

Возражений на это предложение не последовало. Все действительно проголодались. А Ачитометль и Капелькуаль вдобавок едва не затряслись от восторга, узнав, что им удастся отведать пищу со стола самого тлатоани. Сеня покосился на них, удивляясь подобному раболепию, но комментировать радость ацтеков не стал, помня, что со своим уставом в чужой туалет не ходят.

После обеда менты распределили обязанности. Предварительно, правда, послали слугу за Шипинуалем. Тот доложил, что к отбытию всё готово и он только ждет распоряжения руководства для начала путешествия. Сеня сразу отправился с секретарем Чимальпопоке инспектировать имущество, собранное им в дорогу, оставив Тлалу в апартаментах. Ну а поскольку та не желала, чтобы Чимальпопоке знал о ее присутствии в его дворце, то и возражать не стала, хотя и посетовала на то, что у нее не остается времени на примерку купленных нарядов. В ответ Сеня предложил богине провести показ мод по возвращении назад, и Тлала согласилась.

Андрюша хотел было съязвить по поводу того, что сталось с намерениями богини раздать купленные вещи нищим и неимущим, но затем, решив не трогать то, что может начать издавать неприятные запахи, махнул на всё рукой. Вместо этого криминалист занялся проверкой качества съестных припасов, собранных в дорогу. К его удивлению, таковых оказалось слишком мало, что несказанно возмутило эксперта. И несмотря на заявления о том, что провизию, мол, путешественники смогут неоднократно пополнить в дороге, в том числе и свежей дичиной, Попов не успокоился, пока не удвоил количество еды. Он бы и утроил, вот только вовремя понял, что в его телегу всё не влезет, а позволять нести на себе пищу прожорливым аборигенам Андрюша не собирался.

Ваня нашел себе куда более прозаичное занятие: во дворе устроил смотр отобранным для охраны экспедиции гвардейцам. Сам смотр длился недолго, поскольку ни грязных сапог, ни ремней с нечищенными бляшками, ни плохо смазанного стрелкового оружия у ацтеков не было. Разочаровавшись в том, что придраться абсолютно не к чему, Жомов нашел себе другое занятие. Он принялся учить местных воинов приветствию начальства в соответствии с Уставом Вооруженных Сил России. Ну и поскольку аборигены слаженно орать были обучены, вперед обучение продвигалось семимильными шагами. Ну а когда кто-то из гвардейцев забывался и здоровался с Жомовым на местный манер – «Слава богу!» – то резиновая дубинка быстро наставляла отступника на путь истинный.

В общем, все были заняты делом, и единственными, кто покинул дворец после обеда, были Капелькуаль с Ачитометлем. Они попросили отпустить их для сборов в дорогу, и Рабинович великодушно позволил ацтекам уйти, заявив, что если их не будет в апартаментах через полтора часа, экспедиция уйдет без них.

Из-за забастовки, объявленной часами, засечь точное время Сеня возможности не имел. Однако оба аборигена так горели желанием отправиться в дорогу, что Рабинович был уверен – ацтеки уложатся в отведенный им срок. Так в итоге и получилось. Когда экспедиция была уже готова к отправлению, Капелькуаль, а за ним и Ачитометль вернулись во дворец. Чимальпопоке было собирался лично благословить отряд в дорогу, но Рабинович от такой чести отказался, соврав, что согласно принятым в их мире традициям совершать подобное действие означает накликать на путешественников беду. Тлатоани легко купился на эту уловку, что и позволило Сене сохранить инкогнито Тлалы.

Примерно часа в три по полудню экспедиция отправилась в путь, представляя собой весьма необычное для здешних мест зрелище. В качестве проводника возглавлял процессию Шипинуаль с несколькими бойцами, несшими щиты с личным знаком Чимальпопоке. Следом за ними на своей собачьей колеснице, заваленной добром, ехал Попов, держа в руках длинный шест с подвешенным к нему на веревке куском сырого мяса. Ну а рядом с Андрюшей махал маскарадными перьями кое-как ковыляющий Ахтармерз. За этим экипажем шли Рабинович, Тлала и Капелькуаль, что-то без умолку рассказывающий своему новому начальству. Ну а замыкала процессию рота браво марширующих гвардейцев во главе с Ачитометлем, которого Жомов временно назначил своим заместителем. Сам Ваня вышагивал сбоку от солдат, ну а Мурзик, как обычно, находился там, где ему больше нравилось. В данный момент у одной из колонн, окаймлявших площадь. О том, чем он там занимался, история скромно умалчивает.