Элеанор Олифант в полном порядке

– Добрый день, – медленно и преувеличенно внятно произнесла я, чтобы дать ей представление о том, как нужно разговаривать, чтобы коммуникация была эффективной.

Обе девочки уставились на меня, на их лицах отразилось сочетание тревоги и… главным образом, тревоги. Я улыбнулась им – надеюсь, ободрительно. В конце концов, они были совсем еще юны, возможно, практикантки, ожидающие возвращения мастера.

– Я бы хотела Маникюр Роскошный Уход, пожалуйста, – сказала я четко, насколько могла.

Последовала долгая, неподвижная пауза. Первой очнулась та, что пониже.

– Садитесь! – пригласила она, указывая на ближайший стул.

Ее подруга по-прежнему пребывала в ступоре. Та, что пониже (судя по бейджику, ее звали Кейси), рассеянно покрутилась, а затем поставила передо мной металлический лоток с горячей мыльной водой и села напротив меня на краешек стула. После чего повернула ко мне полку с лаками для ногтей.

– Какой бы вы хотели цвет? – спросила она.

Мой взор привлек флакончик ярко-зеленого оттенка, как у ядовитой амазонской лягушки – крохотной и восхитительно смертоносной. Я указала на него. Девочка кивнула. Хотя в данный момент у нее во рту ничего не было, манеры ее напоминали людей, которые постоянно жуют жвачку.

Она взяла мои руки и погрузила кончики всех десяти пальцев в горячую воду. Я внимательно следила за тем, чтобы кожа на других участках рук не соприкасалась с неизвестными моющими средствами, способными привести к обострению экземы. Я просидела так несколько минут, чувствуя себя довольно глупо. Тем временем девочка порылась в ближайшем шкафчике и вернулась с аккуратно выложенным на подносе арсеналом инструментов из нержавеющей стали. Ее парализованная подруга наконец вернулась к жизни и принялась увлеченно беседовать с коллегой из соседнего отдела; я не смогла разобрать, каков был предмет обсуждения, но он определенно вызывал желание закатывать глаза и пожимать плечами.

Сочтя, что надлежащий момент настал, Кейси вытащила мои руки из воды и положила их на сложенную в несколько раз фланелевую ткань. Затем тщательно промокнула кончик каждого пальца. Я задалась вопросом, почему Кейси попросту не открыла рот и не попросила меня вытащить руки и не дала затем полотенце, чтобы я могла их вытереть сама, – ведь на данный момент моторные функции всех моих конечностей были в полном порядке. Впрочем, возможно, именно в этом и заключался «роскошный уход»: сидеть и в буквальном смысле слова не шевелить и пальцем.

Кейси взялась за инструменты и стала отодвигать мою кутикулу, подрезая в нужных местах. Я попыталась с ней поболтать, осознавая, что так принято поступать в данных обстоятельствах.

– Вы давно здесь работаете? – спросила я.

– Два года, – к моему удивлению, ответила она.

На вид ей было не больше четырнадцати лет, а детский труд в нашей стране, насколько мне известно, по-прежнему вне закона.

– И вы всегда мечтали стать… – я запнулась, подбирая нужное слово, – …маникюршей?

– Мастером по маникюру, – поправила она меня.

Девушка трудилась усердно и не поднимала на меня глаз, что вызвало мое самое живейшее одобрение. Нет абсолютно никакой необходимости в зрительном контакте, когда человек применяет острые орудия.

– Я хотела либо работать с животными, либо стать мастером по маникюру, – продолжала она, переходя к массажу рук.

По всей видимости, это была еще одна порция роскошного ухода, хотя лично мне она показалась бессмысленной, бесполезной, а кроме того, грозящей аллергическими реакциями. Руки девушки были почти такие же маленькие, как мои (которые, к несчастью, непропорционально малы, как у динозавра). Я бы предпочла, чтобы мои ладони массировали мужские руки – более широкие, более сильные и уверенные. Более волосатые.

– Ну так вот, – продолжала она, – я не могла выбрать между животными и ногтями, а потом спросила маму, и она сказала идти в мастера по маникюру.

С этими словами Кейси взяла наждачную пилочку и принялась обтачивать мои ногти. Процесс этот давался ей нелегко, и было очевидно, что гораздо проще делать такое себе самому.

– А ваша мама экономист? Или профессиональный консультант по трудоустройству? – спросила я.

Кейси с непонимающим видом уставилась на меня.

– Если нет, то я не уверена, что ее совет учитывал последние данные по доходам в данной сфере и спросу на рынке труда, – продолжала я, весьма озабоченная ее карьерными перспективами.

– Она турагент, – твердо сказала Кейси с таким видом, будто это решало вопрос.

Я не стала развивать тему – меня это, в конце концов, не касается, а она своей работой, казалось, была вполне довольна. Когда Кейси стала покрывать мои ногти слоями различных лаков, мне в голову внезапно пришла следующая мысль: она могла бы объединить две профессии и стать собачьим парикмахером. Однако я решила оставить при себе свои соображения по этому вопросу. Когда пытаешься помочь советом, порой возникают недоразумения, в ряде случаев весьма неприятные.